— Прошу вас, господин Герхард! — Я жестом предложил ему выбрать место за столом. — День только начался, а вы уже в заботах. Надеюсь, не слишком вас утомил переход к Руате, я так понимаю, вы прибыли вчера вечером?
Ух, а глазищи у него какие — тяжелые, темно-темно карие, знаете, такие, в которых даже черноту зрачка не рассмотреть. С таким в гляделки не поиграешь, у него гляделки получаются в сумме как бы больше.
— Да нет, ничего утомительного. Правда, я изначально подозревал, что ваш капитан — всего лишь приманка, но барон Когдейр слишком самонадеян. — Он уселся за стол, тут же без церемоний отломив себе половину запеченной утки и сграбастав в тарелку кусок еще теплого хлеба. — Хороший ход, барон! Поздравляю, сыграли вы просто замечательно.
Усаживаясь напротив него, я предпочел начать с глиняного горшочка с тушеными грибами, дополняя это жареной колбаской, отдавая также должное свежему хлебу.
— Спасибо, — кивнул ему я, прожевывая.
— С Гердскольдами, конечно, подлый прием вы провернули, натравив их на нас, но, право слово, сделано было тоже мастерски! — Черные бусины глаз внимательно следили за каждым моим действием.
— Как говорится, на войне все способы хороши. — Я постарался не покраснеть от стыда, так как то, что я так мастерски совершил, было сами знаете чем.
— Страшно было в Норвшлице? — Он отложил утку, становясь серьезным.
— До конца жизни хватит. — Я тоже был серьезен, выдерживая его взгляд.
— С Кугерматом смешно получилось. — Он вновь вернул улыбку, опять принимаясь за еду. — А вот Руата — это ошибка.
— Думаете? — Я задумчиво помахал в воздухе куском колбасы. — Мне, наоборот, показалось, что здесь я по-настоящему набрал обороты.
— Хочешь со мной потягаться? — Он даже рассмеялся.
— А что, думаете, не потяну? — Я как бы оценивающе, но меж тем с улыбкой осмотрел его снизу вверх.
— Ты ведь понимаешь, что здесь и сейчас я захватываю крепость и убиваю твоих солдат? — Никакой иронии, холодная констатация.
— Конечно, конечно, дорогой мой господин Герхард! — Я постарался сделать как можно более печальное лицо. — Война, она такая штука, без жертв никак.
— Учти, купить меня также не получится, так что не оскорбляй меня даже мыслью о деньгах. — А ведь ему самому дико интересно, что же я задумал!
— Даже мысли такой не было! — заверил я его. — Даже больше вам скажу: расценив ход наших боевых действий, полностью осознав мощь, выдвинутую против меня, готов без отлагательств приступить к акту капитуляции.
— Сдаешься? — В его голосе проскочила нотка разочарования.
— Конечно, сдаюсь. — Я перешел к травяному сбору, выбирая себе сладкую сдобу. — Надеюсь, вас не затруднит передать барону Когдейру, чтобы он составил акт, по которому мы будем взяты в плен?
— С чего ты взял, что кто-то будет составлять какой-то акт, гарантируя тебе неприкосновенность? — Он откинулся на спинку стула, жалобно скрипнувшего под его весом. — Я просто раскатаю тебя и твоих солдат, не оставив здесь камня на камне.
— О, господин Герхард, вижу, вы бывалый и старый солдат, прошедший не одно поле битвы.
Он поморщился, но проглотил это.
— Но, увы, с этого момента мечи отправляются в ножны. Речь пойдет о деньгах.
— Ты про казну Норвшлица? — кивнул он своим мыслям. — Нуггет вернет ее, взяв тебя в плен.
— Пусть даже так, но вы были не правы в своих заключениях о начале войны. — Я отсалютовал ему чаем.
— Что это значит? — Взгляд стал колючим, он весь подался вперед.
— Это не капитан был приманкой. — Я улыбнулся во все свои зубы, сколько их там уже было. — Думаю, эта информация уже к обеду, может, к вечеру дойдет до вас.
Повисла пауза, в течение которой я успел прикончить две булочки, а его лоб — раз десять сморщиться и распрямиться в тягостных думах.
— Где? — Он потянулся всем телом, поднимаясь из-за стола.
— Прииски… — Я не стал вставать, чтобы проводить его.
— Ах ты ж… — Он сжал и разжал свои огромные кулаки. — Больше недели ходу теперь до них! Каков хитрец!
— Приходится, господин Герхард, приходится. — Я долил себе еще чаю.
— Что ты хочешь увидеть в акте о капитуляции? — Он подошел к краю стены.
— Полная неприкосновенность мне и моим людям, а также отказ от претензий, — начал я загибать пальцы. — Извинения за нападение на Касприв, а также полное право по своему усмотрению распорядиться трофеями этой войны.
— Ты же понимаешь, что он не пойдет на это? — Маг не смотрел на меня, задумчиво разглядывая войска под стенами Руаты.