— Есть ещё один аллюр, называется иноходь… — нерешительно произнёс единорог, замедляя темп скачки и снова переходя сначала на рысь, а потом и на шаг, — но я им не умею ходить… — Он смутился.
— А как это, расскажи! — попросил я.
— Ну-у, это когда сначала обе левые ноги идут вперёд, и передняя и задняя, а затем обе правые.
Я попробовал — и у меня получилось!
Единорог завистливо фыркнул, но ничего не сказал.
Продолжили мы движение по-прежнему: я покатил на своих колёсах, а единорог поскакал рысью — несмотря на всю нелюбовь к этому зверю. Или ему казалось, будто он таким аллюром её топчет?
— А почему ты не скачешь по-нашему? — удивлённо спросил единорог. — Ты ведь уже научился!
— Устал, — коротко ответил я, но всё же пояснил: — Тяжело без привычки, амортизаторы болят. Завтра, может быть, начну скакать по-вашему, по-настоящему.
Ничего у меня, конечно, не болело, но другого оправдания я придумать не смог.
— Ну, завтра так завтра, — разочарованно протянул единорог.
— Кстати, ты не знаешь, что там впереди за деревня? — я постарался спросить как можно небрежней. — А то я, понимаешь, прибыл издалека, путешествую…
— Деревня? — единорог вытянул шею и вдруг испуганно ойкнул: — Ой, маг! Я туда не пойду!
И быстренько-быстренько, пригибаясь, скача чуть ли не по-пластунски, слинял куда-то вправо, где начиналась рощица тёмно-зелёных деревьев.
Маг? Любопытно. Но почему вдруг единорог так его испугался?
глава 4. ОкОванный сарай
Мужичок, гуляющий вокруг стоящего сбоку от дороги сарая, на мой взгляд, на мага ну никак не тянул. Ведь маги, насколько я помню из аудиокниг про фэнтези, которые любил слушать новый хозяин, обязательно должны быть одеты в длинные балахоны и в колпаки со звёздами. Этот же вырядился в длинный разноцветный халат с многочисленными карманами — ну, вроде разгрузки у наших военных, только подлиннее, почти до пяток — и в широкополую шляпу с подвешенными к полям не то бубенчиками, не то колокольчиками. Что у него было на ногах, я не разобрал, их скрывала трава. Да, борода у него имелась, но и только. Причём не очень длинная, и не седая, а рыжая. И реденькая. Не выросла ещё как следует. Молодой маг оказался.
А вот сарай, вокруг которого он круги нарезал, выглядел намного интересней. Нет, сам-то сарай ничего особенного собой не представлял — сарай как сарай, то есть обычная дощатая халупа, которых я со старым хозяином навидался, когда на дачу к нему ездил. Вот там стояли точно такие же сараи. Только этот уж очень большой. И весь окован толстючими-претолстючими железными цепями, наподобие пересекающихся крест-накрест цепей противоскольжения, кое-где малость подржавевшими.
Кроме этого сарая, чуть поодаль от него, стояли три покосившиеся хижины, или избушки, с остатками соломы на провалившихся крышах, чёрные до неузнаваемости. Вот это и есть та деревня, куда я так стремился и куда так боялся попасть? Я хмыкнул. Ну, то есть бибикнул.
На дорогу и на подъехавшего меня маг не обращал ни малейшего внимания — продолжал ходить вокруг сарая да руками водить, пока я не бибикнул. Так что зря единорог от него прятался: мы свободно могли пройти мимо этого якобы мага. Впрочем, единорогу виднее, он местный, и шея у него длинная.
А уж когда я бибикнул, вот тут маг ойкнул, подскочил и на меня направил — мне показалось — гаишный жезл. Тоже с чёрными и белыми полосками, только полоски вдоль жезла протянулись. Так может, это местный гаишник и есть? И зря я его затронул? Может, мне лучше было бы вместе с единорогом по кустам пробираться? Да что уж теперь… Жаль, что я сам, без хозяина, и денег у меня с собой на штраф нет, ну да как-нибудь выкручусь.
Начал я сразу с подлизывания — тоже как в каком-то фэнтези услышал:
— Приветствую тебя, о могущественнейший из магов! — Если это всё же маг, как сказал единорог, такое приветствие не помешает. Ну а если местный гаишник, тоже ничего, прокатит.
— Гм! Ну, не такой уж я и могущественнейший… — маг спрятал свою гаишную волшебную палочку. Но плечи расправил и приободрился. — Но кое-что могу… Тебе чего надо, путник? И почему ты не выходишь из своего экипажа? Или ты не можешь? Ноги болят? Хочешь, чтобы я тебя вылечил?
— М-м-м… — я несколько замялся. Неужели он не видит, что в салоне никого нет? А что, может и не видит: солнышко в лобовом отражается, слепит его чуток, вон ему и не видно. Но отвечать-то по-любому надо как-то: — Это я и есть. Путник то есть.
И я, в жесте вежливости, раскрыл обе передние дверцы — как будто развёл руками — и попытался сымитировать небольшой поклон. Что-то получилось, но не очень.