Разобрали меня… если б был человеком, сказал бы «по косточкам». А так приходится говорить правду: разобрали по деталькам. От меня остался разве один корпус. Да, и провода снимать не стали: побоялись перепутать, когда обратно ставить придётся. Но протёрли их всех сторон тщательно! Заблистали, как новенькие. А имеющиеся на проводах небольшие потёртости гномы замазали какой-то быстротвердеющей, но не полностью, до мягкости, розовой смолой — гибкости проводов не помешала, а послужила, скорее, дополнительным защитным слоем.
Странно было наблюдать за разбросанными — впрочем, весьма аккуратно и бережно — гномий порядок! — своими составными частями. Но, как ни старайся, а когда детали находятся не на своём законном месте, всё равно создаётся иллюзия разбросанности и захламлённости. Хаос!
А потом меня воссоздавали из хаоса…
Но сначала я почувствовал себя в каком-то нереальном мире… (как будто я не в таком же сейчас нахожусь! Но это было именно ОЩУЩЕНИЕ) когда обалдело взирал на свои разбросанные, как после взрыва, внутренности. Ну, или как в операционной… только не пойму — когда разбирают на органы или когда просто делают операцию? А то и такая мысль мелькнула: уж не то ли самое наблюдалось в процессе творения человека богом? Непонятно одно: бог человека из обезьяны творил, или из глины?
Ой, нет, что-то меня не туда потянуло! Я почему-то стал считать себя чуть ли не настоящим человеком! По крайней мере, почувствовал себя таковым.
А ведь всё можно представить намного прозаичнее: сломался главный конвейер автозавода, а машины выпускать надо, план «горит», вот и растащили запчасти по бригадам, и стали осуществлять сборку автомобилей в индивидуальном порядке.
Но вся ощущаемая нереальность происходящего сыграла со мной интересную шутку: окружающее показалось столь эфемерным, столь воздушным… И если бы я был человеком, то сказал бы, что почувствовал себя если не как в раю, то, во всяком случае, где-то в непосредственной близости от него. Совсем рядышком, в соседних небесных кущах.
Настроение у меня стало таким, что захотелось взлететь! Я вдруг почувствовал себя невесомым, как будто бы сбросил — вместе с деталями и покрывающими их пылью и грязью — груз, превышающий собственный вес!
Я даже попробовал немножечко приподняться в воздух… И у меня получилось! Но, чтобы не заметили гномы, приподнялся всего на пару сантиметров. Но я парил! Я висел в воздухе! Я летал! Ну… пытался парить, пробовал летать.
Что ж, получается, в полёте тоже нет ничего плохого — если летать на бреющем и не очень быстро. Так и пейзажи интересные можно рассматривать, и колёса в пыли и грязи не испачкаются. Опять же, мойку посещать не придётся. Не люблю я этих недавно появившихся новомодных моек под большим давлением — пузико щекочет. То бишь картер двигателя.
Набросившиеся на мои детали гномы шустрили почём зря. Я не успевал отследить всех, уловить их движения. Даже испугался, что кое-кто может затырить ряд необходимых элементов. А как я потом существовать буду? Нет, судя по тому, что я ни в малейшей степени не потерял сознания при разборке и после неё, а, оставшись в едином корпусе (уж, полагаю, точечную-то сварку гномы всё одно пока не освоили, потому и доламывать меня окончательно не стали), и смог даже попытаться взлететь, то основная моя сущность заключается именно в корпусе, и я вполне могу отправляться путешествовать и в сиюминутном виде. Но… господа, а где эстетика? Где гармония? Машина без колёс — это нонсенс! А тем более единственно в виде корпуса. Нет, ребята, очистка очисткой — я вижу, как гномята стараются, отдраивая все детали — а целостность мою извольте восстановить. Ну, хотя бы после того, как наиграетесь — я же всё понимаю…
Я заметил, что гномы тщательно измеряют все детали и не менее тщательно записывают снятые параметры — кто на пергаментных свитках, а кто и на почти современных блокнотах. Понятно, им интересно: никогда не видели автомобилей. Мне тоже интересно наблюдать за ними: никогда не видел гномов. Кстати, где-то я слышал про гномобиль…
Наконец-то рабочая суматоха закончилась, и меня стали собирать заново: гномы закопошились вокруг, восстанавливая прежний мой персональный вид и оригинальную суть. Они тщательно смазывали требующие смазки детали — я, не стесняясь, давал советы, а то и впрямую командовал сборкой — и не менее тщательно в который раз протирали то, что смазки не требовало.