Настроение было преотличное! Хотелось не ехать, а скакать от радости. И я… поскакал. Отрываясь от земли всеми четырьмя колёсами, я прыгал словно молодой горный козлёнок, приземляясь тоже на все четыре колеса. Так что на тонком слое пыли, неизбежно со временем покрывающем все грунтовые дороги — если не дует ветер, разумеется — оставались счетверённые пузатенькие прямоугольнички: мои следы. Вот будет здешним следопытам головоломка: определить, кто или что могло оставить на дороге такие следы?
Три дня на телеге, три дня на телеге… Это ж сколько будет, километров триста? Да, наверное, чуть поменьше — они же тут не скачки устраивают, а просто едут. Если пеший дневной ход считается километров за пятьдесят, то на телеге… да, около ста в день сделать можно. Мне их три дня, по грунтовке… часов пять-шесть. К вечеру поспею. А может, заночую где-нибудь в дороге, полюбуюсь ещё разок на здешнее звёздное небо. Нравится оно мне почему-то. Может, потому, что «волжанку» ту вспоминаю, и длинную-длинную ночь рядом с ней…
Но остановку пришлось сделать гораздо раньше. Впрочем, «пришлось» — не совсем правильное слово. Просто я увидел замечательнейший зелёный лужок, и мне захотелось малость порезвиться на нём. Согласуясь с позывами обновлённой души.
Я съехал с дороги на травку и, не выдержав, провозгласил!
— Какая красота!
Сразу же из-под капота послышалось какое-то шебаршение, а за ним — тоненькое ржание:
— И-и-и! Хозяин, выпусти погулять!
Я опешил. Это ещё что такое? Что за звуки? Кто это там меня хозяином называет?
Я откинул капот. Как положено — от себя. И — обалдел: с тихим ржанием оттуда выскочил маленький коник — с прерыватель размером, не больше. И приземлился на решётке воздухозаборника, грациозно балансируя, чтобы не упасть. А на крышке воздушного фильтра, осторожно вытягивая шею и стараясь рассмотреть окружающее за пределами меня, стоял ещё один.
— Можно, мы немножко погуляем? — обратился ко мне первый, любуясь своим отражением в лобовом стекле. — Тут такая чудесная травка!
Я удивлённо, но и соглашаясь, мигнул фарами и колыхнул «дворниками», совершенно потеряв дар речи. И откуда только они взялись, эти лошики? От сырости завелись, что ли? Не надо было ту речку переезжать! Но гномы вроде бы и блок цилиндров разбирали. Не заметили коников, что ли? Или специально сами подселили?
— Братва, давай сюда, ко мне! Хозяин разрешил! — проржал коник.
И из блока цилиндров, один за другим, принялись выскакивать точно такие же лошадки! Я насчитал ровно шестьдесят четыре штуки — вместе с первыми двумя. И тут меня стукнуло — будто высоковольтным разрядом от свечи. Да это же мои лошадиные силы! Только маленькие они чего-то уж очень…
Лошадки разбрелись по лугу. С каким аппетитом они набросились на траву! Ну, ещё бы: столько времени не есть. И как только вытерпели-то?
Некоторые помчались к протекающему через луг микроскопическому ручейку — для таких малышей он в самый раз! И не утонут, и напьются.
Другие… принялись заниматься другими делами. Как оказалось, среди них были не только жеребчики, но и кобылки… И я подумал, что в положенный срок моя мощность значительно увеличится… поэтому не стал ничему препятствовать. Да и как бы я мог? Они же свои, как говорится, плоть от плоти… Вернее сплав от сплава. Ну, не знаю я в точности, как сказать! Мои они — и всё тут!
Однако они же меня почему-то хозяином зовут? А, ладно, потом разберёмся!
Нагулявшись, коняшки вернулись обратно ко мне и позапрыгивали под капот. Гм! А я так и не догадался хотя бы попробовать двинуться, пока они гуляли. А вдруг бы у меня что-то получилось? А почему нет? Ведь когда я еду, двигатель-то всё равно не работает! Тогда где эти коняшки обитают, как не в нём? Нет, а что не так: четыре цилиндра как четыре конюшни. Да ещё в картере поместится малая толика. Но… великоваты они для того, чтобы в цилиндрах обретаться. Тогда как же они внутри меня помещаются? Магия…
Вот и верь после этого магам! Тю! Кажется, накаркал!
По воздуху со стороны города ко мне кто-то летел. На метле. И в широкополой шляпе — остальное я не разглядел. У меня всё же нормальные стёкла, а не бинокуляры.
Когда маг приблизился, я понял, что первоначальная моя догадка верна: ко мне прибыл Памплисиодор, своею собственной персоной.
— Привет! — прокричал он ещё на подлёте.
— Привет, — отозвался я, заботливо захлопывая капот. Нечего ему знать тайну про коняшек! Увидеть он их наверняка не увидел, а значит… да ничего не значит! Не увидел — и всё!