— Сейчас разберёмся.
Подъезжал к нам… даже и не знаю, как и сказать, кто. По внешнему виду — рыцарь. На коне. Худой, как шлагбаум на железнодорожном переезде. А копьё в руках точнёхонько на шлагбаум смахивало — и по длине и по цвету: в красную и белую полосочки.
Я остановился на дороге. Рыцарь, не доехав пяти лошадиных шагов, остановился тоже. Рядом с дорогой.
— Здравствуйте, путники! — во весь голос провозгласил он.
— Приветствуем тебя, доблестный рыцарь! — проорал я в ответ. Не слишком громко — подстраиваясь под него. А вдруг он недослышит, потому и кричит?
— Не видали ли вы где-нибудь поблизости дракона-оборотня? — продолжал громогласно вещать он, поворачивая голову из стороны в сторону.
— Откуда такие сведения? — я прищурил радиатор.
— Встретились мне весьма испуганные воины, убегающие из этих мест. Так вот они кричали, что их преследует злой и ужасный дракон-оборотень. А я всю жизнь боролся именно с драконами и именно с оборотнями. Поэтому никак не мог пройти мимо существа, сочетающего обе ипостаси!
— А ты кто такой? — на всякий случай решил уточнить я. Мало ли как он назовётся. А вдруг Дон Кихотом? Очень похож. Санчо Пансы, правда, рядышком не видно. Может, тот отстал? На осле так быстро, как на лошади, не поскачешь.
— Я — принц-рыцарь Артулиор! — рыцарь медленно наклонил голову. — Пятый сын короля Газтрубала Четвёртого! Дал обет ездить по свету и уничтожать драконов и оборотней. Не подскажете ли, где поблизости водится дракон? Или хотя бы оборотень?
— Оборотень? — я с деланным видом задумался. — По мне, так самый главный оборотень — это коленвал.
И я процитировал почему-то запомнившийся мне идиотский стишок:
От коленвала
Околевала
Там «Калевала».
По мне, немного напоминает японские хокку: у тех точно такое же трёхстрочие. Но смысла в хокку наверняка больше. А может, и нет.
— Это что, заклинание? — спросил принц-рыцарь.
— Оно самое, — подтвердил я. — Хотя я с большим удовольствием назвал бы его заклиниванием.
— Почему? — тупо спросил принц-рыцарь.
— Да оно мозги быстро заклинивает. Напрочь. Прилипчивое очень.
Судя по разом затуманившемуся облику, принц-рыцарь принялся проговаривать стишок про себя. Я понадеялся, что его на время отключит, и мы поедем дальше, но не тут-то было! Он углядел мой рисунок на капоте и сразу ощетинился: и острия подкрученных кверху усов и острие копья поднялись в боевое положение.
— А это что? — произнёс он свистящим, словно змея, шёпотом, указывая концом копья на моего дракона. Я решил воспользоваться той же отговоркой, что прокатила для гномов:
— Это? Это я в память о своей давней победе над драконом попросил, чтобы нарисовали. Я ведь тоже немного… рыцарь-драконоборец.
— Да? — недоверчиво прищурился принц-рыцарь.
— Ага! — ответил я и стукнул его в щит расплётшимся в длинное копьё крышным багажником.
Его щит дружески прозвенел мне в ответ.
— Я ведь тоже в латах, как и ты! — продолжил я и металлически хлопнул капотом, вызвав долгий несмолкаемый звон. По-моему, даже малиновый. Хотя я в видах варенья не особенно разбираюсь.
Но принц-рыцарь оказался очень недоверчивым:
— Поклянись, что ты рыцарь! — потребовал он.
— Да чтоб у меня тормоза отказали на горном склоне! — отозвался я. Вот потому-то я в горы и не стремлюсь!
— Ну, хорошо! — печально повесил голову принц-рыцарь. — Придётся мне и дальше искать по свету драконов и оборотней…
— Удачи! — махнул я ему правым зеркальцем. Тюнингованным. Объехал и помчался по дороге. Если дело пойдёт и дальше так, сегодня мы к сборщикам земляного мас… тьфу, нефти!.. так и не приедем.
глава 10. урожайность нефтяных полей
— Я его, кажется, знаю, — оглядываясь на оставшегося на дороге принца-рыцаря, произнёс Памплисиодор.
— Откуда бы?
— Кто-то мне что-то про него где-то и когда-то рассказывал…
— Очень информативно, — заметил я, объезжая рассевшуюся на дороге лягушку. Оборзели зелёные! Или настолько техникой интересуется? — Так может, вспомнишь? Что? Где? Когда? Ну, и тогда уж кто, для полного комплекта.
— Нет, не вспомню, — разочарованно покачал головой Памплисиодор.
— Жаль, — коротко бросил я, объезжая очередную лягушку. Мёдом им здесь намазано, что ли? Ну, или что они там любят есть?
«Мы вели машины, объезжая мины…» — снова запелось где-то у меня внутри. И снова я не стал петь вслух. Мне хватало и пения про себя. А Памплисиодор обойдётся!
Больше никаких приключений до самых нефтеприисков — или нефтяных полей — с нами не случилось.