А что, здесь действительно настоящие нефтяные поля: до самого горизонта… ну, или чуть-чуть поближе, расстилалось поле, очень похожее на давным-давно заасфальтированную огромную площадь. Так давно, что на ней образовалось множество трещин, большие куски асфальта выкрошились и превратились в ямы разной глубизны. Да, и отливали синеватым — так сияло содержимое на дне ям, отражая небо.
По полю ходили люди, по виду — точь-в-точь бандиты с Дикого Запада: с повязками на всю нижнюю часть лица, закрывающими нос и рот. С черпаками в правой руке и с ведёрками различного калибра в левой. У некоторых ёмкости висели за спиной и смахивали на армейские термоса, только чёрного цвета.
Люди зачерпывали из ям — у кого сколько получалось — и выливали в ручные или заспинные ёмкости. Да так ловко, что не проливали ни капли!
Запах, несущийся со всех сторон, заставил меня блаженно улыбнуться: она, родимая! Нефтюшка! Вот бы сейчас прикрыть всё поле какой-никакой крышей, да трубу к этой крыше приторочить, да улавливать все испарения, от этих полей поднимающиеся! Да тут такой бензинчик получился бы, что я те дам! Авиационный! Я бы от него сразу в небо взлетел!
Я глубоко вздохнул. Чего-чего, а бензина хотелось. Увы! Ни крыши, ни трубы поблизости не наблюдалось, а значит и осуществление моей мечты следовало отложить до лучших времён.
Дороги вглубь нефтяных полей в обозримом пространстве не обнаруживалось, вернее, я её не видел. А вот круговая дорога имелась. Она шла в обход полей, и я осторожно двинулся по ней в левую сторону, стараясь объезжать многочисленные нефтяные кляксы, расплывающиеся на дороге. Колёсной резине оно, знаете ли, повредить может.
— Любопытно, — произнёс я, поглядывая то на сборщиков нефти, то на дорогу, чтобы не вляпаться в какое-нибудь особо зловредное пятно, — если отсюда нефть возят в город, почему мы по пути не встретили ни одного пятнышка?
— Земляное масло очень дорогое, — пояснил Памплисиодор, тоже поглядывая по сторонам, — поэтому все ёмкости герметизируют магией, чтобы ни капли не пролилось. И к нам его не часто возят — спроса почти нет.
— Понятно, — протянул я и остановился. Интересно, а сколько баррелей нефти они снимают с одного гектара? У кого бы спросить? О! Как раз кто-то спешит в нашу сторону.
К нам через всё поле, перепрыгивая ямы, бежал маленький толстенький человечек, размахивая руками.
— Нет! Нет! Нет! — кричал он. Из-за повязки на лице слова слышались неразборчиво. Но никакими другими они быть не могли.
— Да чего ж он так переживает-то? — удивился я. — Мы ещё ни слова не сказали, а он уже в отказ пошёл.
Памплисиодор молча пожал плечами.
Человечек подбежал к нам, сдёрнул с лица вниз повязку и, отдуваясь, прошипел — кричать он уже не мог:
— Мы ничего не продаём! Всё уже куплено на месяц вперёд!
— А мы и не собирались ничего покупать! — высокомерно произнёс я. — Нам не нужна ваша… — я остановился, подыскивая слово пообиднее. И наконец нашёл: — земляная жижа!
Но человечек, как ни странно, ничуть не обиделся. Но — удивился:
— А зачем вы сюда прибыли?
— Посмотреть… подышать… пообщаться, в конце концов!
— Пос… под… пооб… — заклинило человечка. Он глубоко вздохнул, чтобы собраться.
— Да! А что, нельзя?
— Да нет, можно, — человечек перевёл дух, и лицо его приобрело более свежий цвет.
— Я давно собирался побывать в ваших местах, — задумчиво произнёс я, — чтобы лично познакомиться с людьми, занимающимися столь благородным делом!
— Бла… чего? — человечек ошарашенно уставился на меня.
— Вы и сами не понимаете, как важно то, чем вы занимаетесь! — продолжал я столь же задумчиво.
— Да… ва… важно! — согласился человечек. Он уже вроде бы начал прикидывать какие-то варианты. Ну, пусть поприкидывает. Чай, не мешки кидать. — По… понимаем. — Заикаться он начал, что ли?
— Просто… вы не встречали ещё настоящих ценителей, способных полностью понять и достойно оценить всю важность, благородность и необходимость ваших многотрудных занятий… — у меня даже фары ностальгически затуманились, когда я произносил эти слова.
— Ага. Не встречал, — согласился коротышка, помотав головой.
— А кому вы занарядили продукцию на месяц вперёд? — тем же томным тоном протянул я.
— Лестингорцам… — пробормотал коротышка, делая пол-оборота и указывая на установленные вдоль обочины дороги большие деревянные бочки на колёсах. — Они уже заплатили за всё. Сегодня должны забрать.