А потом пришла третья волна нападения. И на этот раз своей целью химеры избрали меня!
А они, оказывается, вполне соображающие существа: поняли, откуда исходит главная помеха их экспансии и вознамерились её устранить.
Они закружились надо мной, выбирая подходящий момент для нападения.
Но я-то задействовал пока не все свои защитительные возможности! И поэтому по-быстрому отрастил клыки и заточил края капота и крышки багажника железными зубами. Но это моё, можно сказать, привычное оружие. И оружие оборонительное, для нападения оно не очень годилось. И отогнать удавалось лишь тех химер, которые нападали спереди или сзади.
А вот когда химеры, словно сговорившись, попытались наброситься на меня со всех сторон, тут уж я врубил клаксон на полную мощность, да ещё и на колонки кинул ту знаменитую песню Витаса, из-за которой его и прозвали «автосигнализацией российской эстрады». Предварительно открыв все окна.
Химеры кинулись врассыпную, зажимая уши. Жаль, что не крыльями.
Но и это не остановило их. Уж не знаю, что они делали — то ли наковыряли глины из берегов ручейка, то ли понаворачивали затычек для ушей из листьев и травы, но третья атака на меня не испугалась ни света фар, ни рёва динамиков.
И тогда я развернулся к ним задом! Но не для того, чтобы убегать. Я пустил в ход свой последний резерв — выхлопную трубу! И дал полный газ!
Уж и не знаю, почему так получалось: пока я ехал спокойно, то служил примером и образцом идеального экологического автомобиля: ни одна молекула СО2, не говоря уже об угарном СО и прочих мерзостях, не покидала моего благородного чрева. Сейчас же я будто выбрасывал в окружающее пространство всё, что накопил за всё время пребывания здесь. А может, и кое-что прихватывал и из бытности на Земле.
Струя раскалённых газов ударила по химерам. Они завопили от боли и ужаса. Да, температурка под тысячу градусов — это не лечебный компрессик на спинку! От него не один волдырь вскочит.
А тут же я ещё и глушитель сбросил, так что рёв был ещё тот. И картинка неплохая: я вертелся на крыше, кверху колёсами, отбиваясь ими от особо нахальных тварей, которым пока не повезло попасть под выхлоп. Багажник с крыши, кстати, тоже раскрутил по отдельности, и теперь пользовался им, словно четырьмя пиками, уязвляя пытающихся добраться до меня химер. В общем, оборону держал практически круговую.
И это я ещё не стал взлетать. А ведь появлялась и такая мысль! И собирался взлететь, если бы задействованное мною не помогло — имелись намерения относительно карданного вала и не до конца открученного глушителя. Но хватило и этого: прокричав по очереди что-то обидное, химеры удалились.
Правда, утром выяснилось, что под шумок они сумели утащить около двух десятков бочек, переполовинив таким образом наш караван.
Но то выяснилось утром, а пока людям пришлось потратить полночи, чтобы немного успокоиться, хоть как-то поужинать, собрать разбросанный хворост и разжечь костёр.
глава 12. возвращение без бензина
Утром состоялся и не очень приятный разговор: меня с Памплисиодором караванщики обвинили… в сотрудничестве с химерами! Вот такой подлости я от людей не ожидал!
Напрасно мы пытались тыкать караванщикам в нос свои очевидные заслуги в виде пяти валяющихся в разных местах дохлых поджаренных химер (остальные подраненные тварюги либо улетели сами, либо были унесены более везучими товарками), напрасно клялись в отсутствии какого-либо сговора между нами и химерами. Караванщики оставались неумолимы. Единственно, чего они не стали делать — бить нам морды. То есть бить Памплисиодору. Я-то, как созданная им вещь, оказывался будто бы и ни при чём. Хоть какая польза от хвастовства мага. А пусть не говорит неправду!
Караванщики поочерёдно наседали на Памплисиодора:
— Ты же говорил, что будет нападение, а зачем? Чтобы узнать, сколько у нас охраны!
— Мы же помогали вам обороняться! — отбивался напарник.
— Но двадцать пять бочек унесли! Ещё скажи спасибо, что с тебя за них плату не берём.
Естественно, в таких условиях не могло быть и речи о том, чтобы продолжать совместное путешествие в Лестингорию. Драгоцен сгоряча хотел даже вернуться на нефтяной прииск и докупить недостающие бочки, но оказалось, что пропало ещё и двое верблюдов, да и денег у него на двадцать пять дополнительных бочек не хватило бы. Это он с сожалением признал, подсчитав оставшиеся активы.