Да, в магическом мире свои законы, и мне необходимо обязательно их изучить! И для того, чтобы не попадать впросак, и для того, чтобы использовать их к максимальной для себя выгоде — в любых условиях. И вообще, мне совсем не помешает стать магом — в магическом мире, на мой взгляд, это как раз и означает «быть как все»!
Так что нефтяные поля мы пролетели мимо, без приземления, и я смог оценить их протяжённость и производительность: полные ямки отсвечивали куда сильнее, чем наполовину пустые или же пустые полностью.
«Мне сверху видно всё, ты так и знай!» — хотелось запеть мне. Но я опять сдержался.
— Мы же обещали Драгоцену рассказать о случившемся! — вспомнил Памплисиодор. Он даже дёрнулся к дверце, как будто собираясь выходить. А ведь парашюты в моей комплектации не предусмотрены!
— Ничего мы ему не обещали, — лениво заметил я, делая небольшой вираж над нефтеносной равниной.
— Как не обещали? — вскинулся Памплисиодор. — Он же просил! А я всегда стараюсь выполнять человеческие просьбы!
— Он просил «по возможности», — пояснил я. — А возможности у нас не нашлось. Не буду же я перенапрягать метлу… да и себя тоже, ради каких-то несвежих новостей. К тому же ты сам вроде как торопишься рассказать о случившемся своему магу-учителю. В первую очередь.
Упоминание о маге-профессоре дало свои плоды: Памплисиодор замолчал и уставился вперёд, сжав губы и нахмурив брови.
На самом деле причина моего отказа от посадки была совершенно иная: я не то, чтобы затаил зло на Драгоцена, но его — и всех караванщиков совместное хамство заставили меня так поступить. Мы им, главное, помогли оборониться от химер, а они нас обвинили в сговоре с этими химерами! А у самого Драгоцена хватило наглости после всего ещё и просить нас о каком-то одолжении! В долг не даю! И сам не беру. Нет, если бы я ехал по нормальной асфальтированной дороге, да с автозаправками на каждом километре, и если бы мне заливали бесплатно столько, сколько пожелаю… я бы, несомненно, рассказал хозяину нефтяных полей о случившемся. Но мы летели! И я восторгался полётом! Да, это, пожалуй, сравнимо с халявным полным баком бензина! Или даже лучше.
Всё это я кратенько пересказал своему попутчику, когда подобрал необходимые аргументы и слова. Он продолжал молчать, но лицо слегка разгладилось. И правильно: морщины рождаются ненужными заботами.
«А не заняться ли мне картографией здешнего мира? Если её пока ещё не существует?» — подумал я, наблюдая всё то, что успел рассмотреть, проезжая по твёрдой почве, теперь и с высоты птичьего полёта. Впрочем, редкая птица долетит до тех высот, в какие забрались мы с моим попутчиком — подмагстерьем Памплисиодором: я самолично заметил парочку орлов или коршунов, парящих намного ниже меня. А уж за ворон, галок, и прочую птичью мелюзгу и говорить нечего: они отдыхали! Наверное, покуривая. Или только куры курят? Но это я шучу. И никому не позволил бы курить в моём присутствии! Курение и бензин несовместимы!
Вдали показался город… Всё ближе, ближе — и вот он уже величественно проплывает внизу… то есть это я величественно проплываю вверху, а он остаётся там же, где и находился. Ну, и кто из нас выше: я или столица?
— Давай, снижайся! — скомандовал Памплисиодор… то есть штурман, напряжённо вглядываясь в расстилающуюся внизу местность. — Вон уже та деревня показалась!
— Ну, ты будто вообще дипломированный лётчик! — пробурчал я и замолк: а что, так оно и есть. Если он часто летает на своей метле, то уж окрестности города изучить должен обязательно. А может, и не только их.
Снижался я по-вертолётному. Не знаю, метла ли так приспособлена, или же сработали какие-то мои предпочтения, но ни кружиться опавшим осенним листом, ни выписывать спирали, ни заходить на посадку подобно обычным самолётам, я не собирался. И не потому, что не нашлось подходящей взлётной полосы — я, как и знаменитый По-2, мог приземлиться на любой аэродром! Ну, как и в обычной своей ипостаси мог проехать всюду, где не скалы, не песок и не болота. Да и По-2 точно так же не смог бы нормально приземлиться в тех же самых местах. Так что мы с ним в этом немного схожи…
Хотя, признаваясь честно, то есть положа прерыватель на карбюратор, причина моей вертолётной посадки была более чем банальна: я едва не пролетел мимо того сарая, возле которого познакомился с Памплисиодором. Поэтому резко затормозил — мне даже не пришлось выпускать закрылки по-самолётному, ввиду отсутствия оных, а просто взял и остановился в воздухе — и тихо и плавно опустился на площадочку перед сараем. На ней, кажется, ещё сохранились мои старые следы. Всегда приятно вернуться на знакомые места! И посмотреть, как сильно они изменились.