Памплисиодор выскочил, едва не хлопнув дверцей и не порвав пристяжной ремень. Ну, он от меня ещё получит за это! Если бы я не успел вовремя среагировать, так бы и случилось: и хлопнул бы, и порвал. А тогда я не знаю, что бы с ним сделал!
Оббежав несколько раз вокруг продолжающего оставаться окованным сарая, он сначала разочарованно — или непонимающе — развёл руками, потом радостно — или успокоительно — хлопнул себя оными по бокам — и направился ко мне.
— Всё в порядке! — улыбаясь, доложил он. — Защита нигде не нарушена!
— Да? — недоверчиво переспросил я. — А вот я не был бы столь оптимистичен…
— Ты о чём? — не понял Памплисиодор и странно посмотрел на меня. — Ты хочешь вторгнуться в мою вотчину?
— Да всё о том же… И ни в коем случае не хочу отнимать у тебя хлеб. Но… я, конечно, совсем недавно в ваших краях, и примерно столько же сталкиваюсь с магией, однако мне кажется, что общий фон её несколько изменился… в этих местах. Ты не находишь? У нас говорят, свежий глаз лучше видит.
— Что ты имеешь в виду? — чуть не окрысился на меня Памплисиодор.
Я не стал говорить банальное «Что имею, то и введу!» — по причине немножко не той ситуации и общей моей тенденции к отсутствию желания всё опошлить — не в пример поручику Ржевскому. Но я так подумал! А думать, извините, никому не запретишь. Как бы кому другому этого ни хотелось.
Вместо этой пошлятины я сказал прямо:
— Ты сейчас ничего странного в окружающем сарай магическом фоне не замечаешь? Или в магическом фоне самого сарая?
— А что я должен замечать? — недоуменно ответил Памплисиодор, чем оживил в моей памяти ещё один анекдот, про двух обезьян, сидящих на дереве под дождём.
— Да у меня складывается такое впечатление, — медленно начал я (А куда спешить? Мы всё равно опоздали!), — что сарай пустой. Нету там никого. А когда я в прошлый раз был здесь… Тогда, когда мы повстречались с тобой, — уточнил я, — в сарае кто-то определённо сидел взаперти. И очень сильно хотел оттуда выбраться. А вот сейчас…
Памплисиодор неожиданно для меня сдавленно хрюкнул, развернулся на месте и упал на колени перед сараем. Что это означает? Он превращается в свинью? В этом магическом мире уж и не знаешь, что может произойти в следующий момент.
Однако в свинью маг не превратился. Хотя чуть ли не рыл землю носом, и в таком положении, на коленях, вновь обошёл весь сарай по периметру.
— Пожалуй, ты прав… — озабоченно произнёс он, вновь вернувшись в исходную точку, передо мной. — Но я никак не пойму: как это могло случиться? Я ведь оковал цепями все четыре стены… и крышу! Наложил самые прочные заклинания! Ничего не понимаю…
— А под сарай ты цепи заводил? — дипломатично поинтересовался я, интонацией выделив слово «под». Ишь, наложил он! Сказал бы я тебе, чего ты и куда наложил, да обижать не хочется. К себе в штаны, например.
— А как их туда можно завести, когда там земля? — недоумевающе спросил Памплисиодор и тут же охнул, признав свою ошибку: — Ё-моё! Я об этом даже и не подумал!
— Вот! — я глубокомысленно и назидательно поднял кверху правый «дворник». — Так всегда бывает: решая глобальные вопросы, забываешь о мелочах. И в самый неприятный момент они всплывают на поверхность.
— Но как же… но куда же она могла деться? — Памплисиодор растерянно огляделся.
— Она? — переспросил я. — Так значит, там не абстрактное Зло сидело, как ты мне первоначально впаривал. А кто? Кто там был? — Последнее я произнёс с интонацией супруги Семёна Семёновича Горбункова из «Бриллиантовой руки».
— Колдунья, — сознался Памплисиодор, глядя в сторону от меня. — Я не стал тебе говорить, потому что не знал, как ты относишься к… существам женского пола! — выпалил он.
— Ну, в общем, положительно, — ответил я, вспомнив ту «волжанку», с которой простоял всю ночь бок о бок, разглядывая звёзды и чувствуя дрожание каждого сварочного шва друг у друга. Не говоря уже о синхронных вибрациях воздушных фильтров.
— Вот то-то и оно! — вздохнул Памплисиодор. — Вот я и побоялся, что ты ринешься освобождать «нежное» существо, — он скривил губы в гримасе, долженствующей изображать полное презрение. — В смысле зло женского пола.
— Нет, ну, ты меня извини, конечно, напарник, — я решил немного польстить магу, — я, быть может, и извращенец, с вашей точки зрения, но не полный идиот. И я знаю, чем может обернуться полное игнорирование октанового числа!