— Мне сверху видно всё, ты так и знай!
О! А вдали уже что-то и показалось. Сколько там они путешествовали на верблюдах? Три дня? Значит, километров сто пятьдесят — сто двадцать. А мне сколько туда… то есть сюда, лететь, если со скоростью двести сорок, а? То-то и оно! Знай наших!
Я заложил глубокий вираж над появившимся мини-заводиком с жидко дымящими трубами и поднялся повыше. Так-так-так! Что-то мне всё это напоминает… Батюшки! Да это же нефтеперегонный завод и есть! Ну и правильно, чего его устраивать у чёрта на куличках, лучше всего сделать поблизости к нефтяному месторождению. А вот если смотреть с другой стороны, со стороны города, который наблюдается на горизонте, то он точно будет у чёрта на куличках.
Нет, со мной определённо что-то творится. И этот пьянящий запах!.. Я принюхался. Поначалу-то, пока я летел, запах чувствовался не очень сильно, к тому же я думал, что он меня преследует от самих нефтепромыслов. Но по мере полёта он всё более и более усиливался, а я не мог понять, в чём дело. И в результате я надышался, и меня «повело». И над самим заводиком его концентрация оказалась максимальной. И, что самое интересное, похоже, что он истекает вон из той самой широкой трубы!
Да это же бензин! Самый что ни есть шикарный — авиационный! И это правильно, потому что мне только такой и нужен, ведь сейчас я — авиатор! Или нет? Авиомашина? Авиоавто? Авияция? Ну да, я же самолёт. Но и одновременно — и лётчик. А значит, мне положена двойная порция…
Я отлетел немного в сторону от заводика и вышел из поднимающегося из трубы высокого столба паров бензина. Малость полегчало. Гады! Бензин в атмосферу выбрасывают! Загрязняют окружающую среду. Мой бензин выбрасывают. А может, попробовать его немного поулавливать? А что? Воздухозаборник-то у меня действует. Воздушный тракт, то есть. Остальные системы — тоже. Вот я и буду улавливать пары бензина воздухозаборником, дальше они поступят в двигатель… вместо воздуха, разумеется, затем направлю его в карбюратор… если он в моём обычном состоянии делал из жидкого бензина пары, теперь пусть поработает в обратную сторону и делает из паров жидкость! Ну а далее — дело ясное: самая дорога бензину в бензобак! И пусть там и накапливается.
То есть теоретически это возможно, а вот на практике… Ну, сейчас проверим!
Я принялся барражировать в воздухе над широкой трубой, продолжающей извергать килограммы паров бензина, скоренько захватывал, сколько мог, поглощал, сгущал… и чувствовал, что мой бензобак потихонечку начинает наполняться.
Гном, спасибо ему, сидел тихо и не рыпался. Только круглыми от удивления глазами наблюдал за происходящим внизу и вокруг, в то время как я искал воздушные потоки с наибольшей концентрацией бензина.
— Дракон! — вдруг упавшим голосом проговорил гном. И затыкал пальцем куда-то вниз и вбок. То есть как раз туда, где у меня не имелось ни одного стёклышка, через которое я мог бы наблюдать окружающее.
Я скосил фары в ту сторону. Действительно, оттуда ввысь поднимался дракон. Да какой красивый! Красный с золотым, почти такой же, какой нааэрографирован у меня на капоте. Только у меня синий с серебром.
— Он нас съест! — прошептал гном и пригнулся, скрываясь за дверцей.
— Хрена лысого! — смело ответил я и развернулся навстречу дракону.
Тому, похоже, тоже стало любопытно узнать, кто это купается в бензиновых облаках, и он принялся нарезать круги вокруг меня, порою полностью распластываясь во всём своём драконьем великолепии.
Я тоже немного покружился возле него, и на одном из виражей, удачно повернувшись, продемонстрировал картину у себя на капоте.
Дракон понимающе кивнул, приветливо помахал крыльями и выпустил из пасти длинный язык пламени.
Что мне оставалось делать? Надо было поприветствовать летающего собрата аналогично. Но у меня ведь нет огнедышащей пасти! Но зато у меня есть огнедышащая выхлопная труба! Которая себя уже один раз прекрасно показала — во время героической битвы с химерами!
И я выпустил длинный язык пламени через выхлопную трубу!
Дракон захохотал — я реально услышал его смех: от него задрожали стёкла. Более того: он схватился за живот сначала лапами, а затем и крыльями, в результате чего не удержался в воздухе и кувырком полетел вниз, не переставая хохотать.
Впрочем, он довольно-таки скоренько перестал падать, выровнял полёт и полетел над самой землёй, продолжая сотрясаться от хохота и беспрестанно оглядываясь на меня.
А я пошёл на посадку. Так, на всякий случай. Бензобак я практически заполнил, и наступила пора заняться тем делом, ради которого мы сюда прилетели. Да и гном, когда я взглянул на него, показался мне несколько позеленевшим. Наверное, плохо перенёс мои кульбиты с драконом.