А как же быть с магией? Ведь что получается: выходит, я здесь стал магом? Но… дракончик-то сказал, что не чувствует от меня никакой магии. Как же быть? Как увязать столь чудовищную неувязку?
А, с другой стороны, какая, к чёрту, магия? Ну что магического в банальной замене колеса? Или в не менее банальном ремонте проколотой, а пусть даже и прокушенной вампиром, камеры? Ничего магического тут нет и быть не может! Рутина…
Пока я так думал, ремонтная аптечка жила своей жизнью: кусочек наждачки зачищал места прокусов, тюбик с клеем выдавливал нужное количество на зачищенные места…
Когда заплатки легли как положено, пришёл черёд и домкрата. А чем ещё я мог придавить заплатки к камере? Но и тут тоже — ничего магического. Пусть домкрат и шевелился сам по себе. Мне даже показалось, что он улавливает мои мысли…
В заботах и хлопотах прошла целая ночь. А когда небо на востоке заалело свежей зарёй, я отправился в путь. В неведомый пока что путь…
Крылья вампира я временно положил в багажник. Подцепил крышкой и положил. Мало ли… Вдруг пригодятся для чего-нибудь? Может, обменяю, на бензин. Это мне ещё от первого хозяина передалось: запасливость.
Люблю выезжать на рассвете! Дороги свободные, все, в основном, ещё спят. Едешь себе один по трассе, как будто бы на всём белом свете только ты один и есть…
М-да. Тут-то, в общем, так и получается: никого вокруг. Да и трассы никакой нет. Та же самая грунтовка под колёсами. Но зато какой рассвет!!! Небо — розовое! Река — розовая! Трава — и та розовая. А, это розы на обочине цветут… Ну, тоже неплохо.
Деревенька впереди — если это деревенька, конечно — никуда не делась. Во всяком случае, какие-то строения вдали по-прежнему виднелись. Ну и ладно. Надо же когда-нибудь и с людьми здешними познакомиться. Всё равно лучше вперёд ехать, не люблю возвращаться, тем более так скоро. Это с хозяином со старым приходилось мотаться на дачу да с дачи. А тут — простор! Езжай, куда захочется. Свобода!
— Куда я еду — не знаю, дорога сама меня приведёт куда-нибудь… — мурлыкал я себе под… ну, уж не знаю, куда и подо что, но мурлыкал. А что: настроение хорошее, почему бы и не помурлыкать? Главное — тут кошек нет, которые бы дорогу перебегали. А это — громаааднейший плюс! Не люблю их давить, но иногда… приходилось. И какого чёрта они под колёса бросались? Не иначе — самоубийцы.
Ехал я не то, чтобы быстро, но и не то, чтобы медленно. Во всяком случае, торопиться мне всё равно некуда, а вот насладиться придорожными пейзажами я успевал. Ну и, опять же, шум двигателя не мешает, лишь шуршание шин слышится. А сквозь него — топот какой-то. Кто бы это мог быть? Что нам зеркальце заднего вида показывает… вкупе с задним закалённым стеклом и с многочисленными фарами на багажнике?
Ого-го! Вот это да! Я бы даже сказал, иго-го! Потому что сзади меня нагонял… сначала я подумал, что конь. Потом — что лошадь. А оказалось, что меня обогнал самый настоящий единорог! Белый, до безумия. Или как правильней — белый, как горячка? Был бы я человеком, так бы и подумал. Что пришла она ко мне. Вернее, прискакала.
И, что характерно: единорог меня обогнал, чуть призадержался, и принялся скакать малость впереди во всём своём великолепии — с развевающейся гривой, с блеском алмазных копыт, и с сиянием единственного рога посредине широкого лба. И он ещё ко мне голову поворачивал, дабы я оценил всю его красоту. Позёр! Но красавец, нечего сказать.
Я, разумеется, ходу прибавлять не стал — так и продолжал ехать на своих шестидесяти. Пусть тут и не город, но мне почему-то быстрее не хотелось. Да и коника жалко, как-никак. Если бы я, конечно, все сто двадцать притопил — а сейчас я вполне себе такое мог позволить: вчера при соревновании с дракончиком я и паспортные сто шестьдесят выжимал, — то этот единорог скис бы обязательно.
Но жалко мне его стало — идёт-то как красиво! Весь белый, хвост и грива развеваются по ветру… Блеск! С ним разве что парусники по красоте сравниться могут. Но парусники-то я давно наблюдал, ещё со старым хозяином, и на море, а вот единорога вижу впервые.
Посигналил я ему фарами, да и стал притормаживать помаленьку. И он, гляжу, тоже аллюр свой убавил. Значит, пообщаться хочет. А я что, я не против. Для того и торможу.
Принимаю вправо, под его сторону, и останавливаюсь. Приветливо распахиваю дверцы… Вот чёрт, а ему-то это зачем? Привычка, блин!
Подскакал единорог поближе, тоже притормаживая. Наклонил голову, произнёс: