— Точно не я, — Луи откинулся на спинку кресла.
— А кто? — парировал я. — Однорогий демон? Или Волк-интеллектуал? Тебе даже ходить не придётся. Сняли какой-нибудь двадцатый этаж и летай себе спокойно, как стемнеет.
— Я-то без б полежу на диване, посмотрю телек, а что с Волком делать? Если оставить его без бабы, сам знаешь, что начнётся… — Луи отрицательно помотал головой.
— Полетишь за хавкой — сними ему бабу. Делов-то?
— И почему опять я?.. — недовольно пробурчал он. — Подлечить? Луи, ты же целитель! Сгонять за бухлом? Луи, ты же быстро летаешь! Снять бабу? Луи…
— Ой, да завали, — перебил его я. — Кто покупателя нашёл? А? Чего притих? Правильно! Луи!
— Кто ж знал, что он больной на всю голову? Состоятельный предприниматель, владеет барам и борделями. Я думал, он для дела покупает, — начал оправдываться Луи.
— Демон тоже думал, и на мангал попал.
— Чего?..
— Да так, я о своём. Короче, не трахай мне мозги. Расклад я тебе выдал. Сейчас два-три дня, и всё уляжется, там пересечёмся и решим, что делать дальше.
— Ага, — нехотя согласился он и устало вздохнул. — Кстати, Толян, ты не узнал эту бабу?
— Эм-м-м-м… — я попытался вспомнить черты её лица. — Не.
— Она же как две капли воды похожа на Белую Ночь!
— На кого? — вот теперь в голове начали появляться картинки, и пазл сложился. — А-а-а! Та певичка, по которой вы сохнете?
— В смысле мы? — нахмурился Луи. — А кто говорил, что руку бы отдал, чтобы ей присунуть?
— Это ведь не она, — пришлось уйти от темы. — Где всенародная дива, а где журналистка?
— Идиот? Это её младшая сестра, — Луи закатил глаза.
— Все нелюди на одно лицо… И что дальше? Решил хотя бы её оприходовать?
— Если сама захочет, то почему бы и нет?
— Думаешь, её заинтересует твой крошечный стручок? — непроизвольно выдал я. Казалось, что вместо меня говорил тот самый Анатолий.
— Мой стручок тебе в рот не влезет! — Луи повысил голос, а ведь всё это время мы говорили шёпотом.
— Мужчины меня не интересуют, — громко ответил я. — Лариэль, хватит стоять под дверью и подслушивать, заходи уже.
— Что? Я не подслушивала, — с некоторой задержкой выдала эльфийка и вернулась в комнату.
— Наш любитель показывать стручки мужчинам уже уходит, — я с максимальным коварством взглянул на Луи. — Ему ещё стольким людям нужно помочь. Так ведь, Луи?
— Ага, — сквозь зубы прорычал он от злости, ведь я использовал его же оружие, которым он обычно соблазняет девушек, прикидываясь тем ещё святошей. — Я-то пойду, а вот тебе, друг мой, уже не помочь. ТЫ израсходовал столько маны, что твои яички усохли и уже не восстановятся.
— О боже! — Лариэль закрыла рот руками от удивления.
— Не переживай, он шутит, — я взглядом прокричал, что отрежу ему крылья, если он не свалит.
— Приятно было познакомиться, Лариэль, — этот нахал поцеловал эльфийку в руку и поклонился. — Надеюсь, мы ещё встретимся.
— Иди уже, ловелас, — я вытолкал его из квартиры и закрыл дверь. А по пути в комнату заметил демона-оператора, сидевшего на кухне и двумя мальцами державшего кружку с чаем. — Оу… Здрасте.
— Грегори. Можно просто Грег, — поздоровался он и отпил, аки настоящий аристократ.
— Анатолий, как ты себя чувствуешь? — Лариэль как бы намекала, что пора бы уже дать интервью. — Сможешь ответить на пару вопросов?
— Я вам такой сюжет выдам, зрители будут в шоке. Вы ведь с НТН (Новостного Телеканала Нелюдей)?
— Верно. И что же такого шокирующего ты хочешь рассказать? — она вытащила из кармана джинсов блокнот с ручкой.
— Думаю, лучше включить камеру. Ведь речь пойдёт про главного расиста Южного города — Его Председательство господина Руданого и его наглого внучка, возомнившего себя наследником абсолютного монарха и растоптавшего нормы демократии. Такой сюжет вас заинтересует?
— Грег! Хватит чаи распивать, тащи сюда камеру! — потребовала Лариэль. — Чувствую, это будет бомба…
Два часа спустя.
Заседание расширенного Совета Южного города.
С самого утра Валентин Владимирович Леснов находился на тридцать третьем этажа здания администрации Южного города. Советники созвали не только министров, но и представителей всех самых влиятельных семей — таких было аж двадцать шесть. По уровню достатка Валентин выделялся даже среди коллег и легко мог соперничать с тремя правящими семьями.