— Эй вы! — окликнул меня мужской голос. — Юноша без штанов, я к вам обращаюсь!
— А? — в мою сторону шёл разъярённый мужичок. Невысокий, в очках и с сильной залысиной — идеальный ботаник. — Вы это мне?
— Кто вам позволил использовать газон академии в качестве парковки⁉ — негодовал он, подходя вплотную и грозя пальцем. — Вы студент или кто⁈
— Абитуриент, — коротко ответил я. — Поступил на первый курс.
— Тогда живо к директору! За такое надругательство над укладом академии вас наверняка отчислят! — этот хрен схватил меня за руку самым наглым образом и поволок в сторону главного входа, который обрамляла композиция из статуй. Видимо, это были какие-то великие герои прошлых лет, выпустившиеся из этих стен.
Сопротивляться и лесть в агрессию было бы глупо, равно как и молить о прощении. Ситуация сложная, но я находил решение куда более серьёзных проблем.
Сперва нужно оценить обстановку и понять, за что меня реально могут отчислить. Ресурсов на подкуп у меня нет, ведь последние деньги ушли на ту штуку, исполняющую желания, а силовой вариант в данном случае вообще неприемлем. Поэтому выход оставался только один: разрулить всё по закону.
Мы зашли в холл главного здания, уставленный трофейными черепами различных существ. Здесь были как привычные глазу тролли, ящеры, виверны и даже динозавры, так и другие твари, которых прежде я никогда не видел. Больше всего удивило замороженное желе со множеством присосок.
Кабинет директора находился на первом этаже в конце длинного коридора.
Как и полагается, сперва мы попали в приёмную, где сидела приятная на вид барышня с пышными формами. Она относилась к поколению без возраста, ибо было невозможно понять, сколько ей лет, то ли двадцать, то ли тридцать, а может, и вообще пятнадцать. Хотя последние — вряд ли.
— Я привёл нарушителя! — громко объявил мой провожатый. — Марк Сергеевич у себя?
— Простите, Евгений Максимович, он сейчас занят, — тоненьким голоском пропищала девушка.
— Хорошо, мы подождём, — он сел на диван и жестом приказал мне сделать то же самое.
— Простите, — я подошёл к столу секретарши. — А не найдётся ли у вас устав Академии или другой документ, регламентирующий отношения студентов и преподавателей в этом замечательном заведении?
— Устав? — переспросила она нахмурившись. Я кивнул и улыбнулся. — Да, конечно.
Девушка открыла шкаф и достала толстенную книгу формата А4. Весила эта бандура не меньше четырёх килограмм, что слегка меня удивило. Но получив устав и открыв оглавление, я осознал, что в нём зачем-то были продублированные вещи, которые должны находиться в уголовном и административном кодексе, но никак не в уставе.
— Премного благодарен, — я сел в кресло, подальше от провожатого, и начал изучать этот талмуд.
— Что ты там надеешься вычитать? — Евгений Максимович вдруг перешёл на «ты».
— Люблю читать, — холодно выдал я и погрузился в чтение, листая страницу за страницей.
Ещё в детстве я освоил скорочтение, а в более позднее время вывел этот навык на совершенно другой уровень. Мне было достаточно пробежаться глазами, чтобы найти что-то стоящее, а остальную информацию мозг попросту отбрасывал.
И дураку понятно, что изучить весь устав даже за день было невозможно, но в данный момент меня интересовали лишь некоторые пункты из списка правил. Так уж вышло, что я получил сразу два высших юридических образования: одно наше, другое забугорное. И потому был в юриспруденции как рыба в воде.
Повезло, что директор был занят целых двадцать минут, чего хватило, чтобы выстроить линию защиты и найти железобетонные аргументы. А в воспоминаниях реципиента я нашёл судебные процессы, на которых тот побывал, что позволило сделать выводы о верховенстве права над всеми остальными аспектами бытия. Сама же правовая система напоминала американскую, что было мне только на руку.
И вот, когда кабинет директора покинула женщина преклонных лет, нам позволили войти. Конечно, и она, и директор недвусмысленно отреагировали на мой внешний вид. Ведь сами они были одеты с иголочки, и если директор носил строгий деловой костюм, то вот дама была одета в роскошное чёрное платье, а про количество золотых украшений и говорить не приходилось.
— Господин директор, это его хибара стоит за окном! — громко начал Евгений Максимович. — Как я понимаю, это тот студент без фамилии.
— Неблагородный? — высокий и статный директор одарил меня оценивающим взглядом. — Ну, заходите. Обсудим эту неприемлемую ситуацию.