Но, допустим, я смогу ему помочь, пояснить, кто он такой, а то, судя по всему, он даже не в курсе своей исключительности, и помогу скрыть его природу от других претендентов… Так что, мне потом мотаться за ним по всем людским землям? Это невозможно. В половине человечьих земель любого орка сразу же убьют, а в другой половине посадят на цепь…
Даже у гоблинки больше шансов остаться нетронутой, как рабыне-игрушке. Со мной такой номер не пройдет. И не только потому что это ниже моего достоинства притворяться рабыней, – просто никто не поверит. Нас рабами делать просто бессмысленно. Даже магические печати подчинения не сработают, просто потому что шаманы первым делом всех воинов защищают от такого позора. Пленный орк при попытке сделать его рабом просто умрет. Потому как лучше смерть, чем рабство, никто не опозорит своего рода и памяти предков.
Да и у человека шансов немного, даже с моей помощью. Сильному магу ничего не стоит увидеть и разрушить мое маскировочное плетение на его ауре. Будь он обычным человеком, может, что и вышло бы, а так… рассар – слишком лакомая добыча, никто ни за какие деньги не станет разбираться с его проблемами, и тем более помогать вернуться домой. Что? Упустить такую добычу?! Не смешите, ибо не смешно.
Но как же быть? Что ж, придется рассказать все без прикрас, а кое-где можно даже чуть сгустить краски. Это задержит его на месте в какой-нибудь укромной местности хоть на какое-то время, а мне его вполне может хватить… По крайней мере, я сделаю все, чтобы задержать его настолько, насколько мне это будет необходимо. А там…
Кстати, об укромном месте! Есть одно такое на примете, как раз почти на маршруте следования – надо лишь чуток подкорректировать направление, что мне не составит труда.
За убежище, конечно, придется побороться, потому как свято место пусто не бывает, и оно, естественно, занято. Придется вступить в схватку, что небезопасно, но думаю, с моим новым бубном я справлюсь! Да если еще человек подсобит со своим оружием, стреляющим хладным железом, то шансы на победу возрастают до максимальных.
Но как же меня удивил Кэррэл с быком, как он его уломал! Я-то сначала хотела посмеяться немного и полностью контролировала обстановку – ведь люди такие слабые… Но он сначала подкупил быка лепешкой с солью, а потом… потом это было нечто! Он разделался с боевым быком как с несмышленым теленком! Сильно!
Задумавшись о своем, я и не заметила, как человек надел на лицо странные непрозрачные, даже зеркальные, стекла. Зачем?! Как можно ехать по степи, полностью закрыв себе обзор?! Конечно, лестно, что он полагается на меня, но одна пара глаз – хорошо, а две – лучше!
Эту лопоухую не считаем, она все еще жмурится от страха. Дикарка.
О чем и сказала ему.
Человек, хмыкнув, снял с лица темные стекляшки и протянул мне.
– Надень.
Я, подъехав поближе, взяла эту вещь и с осторожностью водрузила на лицо так же, как это было у Кэррэла.
– Вот это да!
Через, казалось бы, непрозрачные стекляшки все отлично видно, просто чуть затемнено, и стало легче глазам. Сняла и перевернула, и увидела в стеклах только свое отражение – как в бронзовом или серебряном зеркале, только еще лучше.
– А у вас сильная магия…
– Это не магия, – не согласился человек. – Просто сложная технология обработки стекла.
– На этом можно неплохо заработать… – невольно протянула я.
– Увы, – со странным смешком ответил человек, – я не знаю этой технологии, так что подобным штампом мне не воспользоваться.
– Штампом? – не поняла я.
– Не обращай внимания…
С этой затемняющей стекляшкой я не заметила, что и на ушах человека есть какая-то штука.
– А это что? Амулет для лучшей слышимости или, наоборот, для гашения звуков?
– Нет, – вновь посмеялся человек. – Я слушаю музыку…
И правда. Время от времени до меня доносились какие-то странные звуки, особенно сейчас, когда я еду рядом с ним, очень тихие, на грани слышимости. Я, откровенно говоря, начала беспокоиться – уж не зовут ли меня предки к себе… Говорят, что зазываемый слышит музыку.
Человек тем временем, сняв с себя наушники, протянул мне, и я с опаской нацепила их на свою голову. В уши тут же полилась завораживающая музыка.
Увы, понять, что пели, я не могла, потому как пели не на общем, и уж тем более не на оркском, а на языке человека из другого мира. Но красиво! Очень захотелось узнать, о чем поют.
– Ты позволишь мне провести обряд познания и взять знания твоего языка? Я хотела бы понять, о чем поют.
– Да без проблем. Хотя насчет смысла сильно не обольщайся, если уж я не всегда понимаю, о чем песня, – усмехнулся человек. – Но есть и вполне достойные… Я вам вечером еще киносеанс устрою. Но с одним условием: ты потом передашь это знание Зеленоглазке.