Сразу несколько полукровок обернулось на мой зов. Главарь банды, махнув остальным, дескать, можете забыть и закатать губы обратно, поспешил ко мне.
Я достал один подшипник.
– Точно хладное железо? – прорычал он, с сомнением поглядывая на цилиндрик, потерявшийся в его пальцах.
– Точно. Видел, наверное, как валились умертвия? Это действие хладного железа.
Полукровка протянул мне амулет.
– Я не знаю, как он работает. Обрати его действие на нее.
Главарь спорить не стал и, приложив амулет к наименее пострадавшей части тела гоблинки, как-то его активировал. Результат не заставил себя долго ждать. Буквально на глазах кожа гоблинки стала возвращаться в нормальное состояние, спали вздутия и ожоги, и лишь на предплечьях остались шрамы в виде бабочек.
А вот и сами бабочки. Веревочки перегорели, и они отвалились.
– Кирриэл… – улыбнулась Зеленоглазка и тут же полезла обниматься.
– Беги в палатку. Оденься… нечего тут сверкать. Возьми мою вторую майку и… трусы. Вторых шорт нет.
Трусы у меня семейники, черные, так что выглядеть будет все органично. Почти как шорты.
Галлогала, еще раз сжав меня, чуть не задушив, не забыв подхватить алюминиевых бабочек, кинулась к палатке одеваться.
– Теперь к шаманке…
Увидев многозначный взгляд громилы, типа «стулья вперед», сказал:
– Плачу серебром. Пять монет.
– Десять.
– Да подавись… – сказал я по-русски, отсчитывая монеты.
Почему и за излечение орчанки не заплатил подшипником? Ну, не то чтобы я пожадничал… но очень уж неоднозначная спутница. Мелькнула даже мыслишка не то что ее исцелить, а, скажем так, совсем наоборот – додавить ножичек…
К тому же тратить такие средства на излечение того, что она и сама может спокойно залечить, едва набравшись сил, нужно только нож вытащить да перевязать, смысла я не видел. А насчет додавить… сомнения были нешуточными, желание – большим, но все же пересилил себя. Нужна она мне, нужна. Никуда я без нее – как без рук.
Главарь банды, вытащив из спины шаманки нож, вновь активировал амулет исцеления. Рана быстро затянулась, оставив только шрамик.
– Все.
Я кивком поблагодарил его и отпустил восвояси, даже не забрав амулета.
Шаманка тоже очнулась.
– Мы живы?! – удивилась она безмерно.
– Как видишь.
– А маг?!
– Наоборот.
– Но как?!
– Каком кверху! – разозлился я. Глубоко вздохнув, заставил себя успокоиться и произнес ровным голосом: – Давай вставай, хватит тут разлеживаться, тоже мне принцесса на горошине. Думаю, нам надо серьезно поговорить обо всем, что тут произошло. А то есть у меня очень неприятные мыслишки на этот счет. И вообще… – неопределенно взмахнул я рукой.
Пусть помучается немного, гадая, что я имел в виду. А я, может, к этому времени придумаю, что именно я имел в виду.
Подлечившись, полукровки принялись валить деревья в рощице и выкладывать костер. Причем сразу два. Один абы как, в который скидывали части тел от нежити, и второй – уже нормальный, для своих павших товарищей.
Я снарядил винтовку, зарядил запасные барабаны и подкачал баллоны. Вставил в ракетницу еще один патрон и пошел ковыряться в трупешниках, что я завалил, искать хладное железо. Но быстро выяснилось, что дело это весьма поганое. Трупы воняли, и сильно, а у меня противогаза нет. Они разлагались буквально на глазах. Найти в этом месиве стремительно гниющей плоти нанесенные пулей раны, а потом вытащить подшипники уже не представлялось возможным. Меня хватило только на то чтобы найти два сердечника. Этой вони и гноя больше вынести я не смог. Помог бы мощный магнит, да нетути…
Махнул носильщикам рукой – дескать, забирайте эту падаль и сжигайте на фиг.
Итого у меня после оплаты работы амулета осталось ровно двенадцать подшипников. Когда сделаю пули… золотые, этого хватит ровно на два барабана. Маловато будет…
Полукровки запалили костры.
Вернулся к лагерю. Зеленушки одна другую демонстративно не замечали. И то ладно – главное, что не мочат друг друга. Может, потому что сортиров нет? Хотя мой косяк, оставлять их одних, без разъяснительной работы, не стоило во избежание, так сказать.
– Ну что, девушки, нам надо серьезно поговорить о вашем поведении.
Но прежде чем я успел что-то спросить, меня прервали. Полукровки, даже не дождавшись, когда прогорит погребальный костер с их погибшими товарищами, двинулись к нам, и намерения у них были далеки от добрых. Ну сами посудите: желают ли тебе добра, обнажив ятаган и глядя такими хмурыми глазами, что ими можно воду застудить? Вот и я усомнился. Да и подруги мои тоже потянулись кто за чем – шаманка за бубном, Зеленоглазка за дротиками, а я за винтовкой.