- И, если ты не станешь работать на плантации, тогда обихаживай на конюшне моих лошадей, - скороговоркой закончил Заяц и умоляюще уставился на Кея. Его глазищи-плошки стремительно наполнялись слезами. - То есть за её лошадьми. Ох, пожалуйста, Кей, пожалуйста... она просила. Правда, просила, как будто она и не твоя хозяйка.
- Она мне и не хозяйка, - процедил сквозь зубы Кей, досадливо морщась. Святое дерьмо, эта Лора Хендерсон знала, на какие точки надавить, манипуляторша хренова, почище любого шринка. "Ради тех, кому ты дорог"! Ради Зайца и Доротеи, стало быть, он должен безропотно обихаживать её одров?! А вот хрена ей!
Хотя...
Внезапная мысль так и обожгла Кея. Лошади! Верхом уж точно можно было добраться куда дальше, чем пешком! И гораздо быстрее! Обогнав верховых мудил-надсмотрщиков, которые немедля кинутся за ними в погоню!
Это стоило обдумать. И вообще всё хорошенько разведать!
Кей стиснул костлявое плечо ойкнувшего Зайца и проворчал:
- Ладно, не стремайся, бро. Сейчас я оклемаюсь чуток - и всё будет пучком, вот увидишь.
Заяц взирал на него своими круглыми глазами, словно на одного из святых, мать их, апостолов, и кивал курчавой башкой после каждого слова Кея. Хотя наверняка понял всего половину слов из сказанного им.
Кей махнул рукой и сполз с топчана. Пора было вылезти наружу. Отлить. Позырить, как тут живут черномазые. Разузнать, где чёртова конюшня с одрами, которых ему надлежало обихаживать. И вообще надо было уже шевелить задницей, если он намеревался ещё раз увидеть Нью-Йорк. Пусть даже и образца тысяча восемьсот пятьдесят седьмого года.
* * *
So the God said: Go down, Moses
Way down in Egypt land
Tell old Pharaoh to
Let my people go!
So Moses went to Egypt land...
Let my people go!
He made old Pharaoh understand...
Let my people go!
К здешней жизни Кей приспособился легко, хотя эта жизнь была достаточно говенной. Особенно доставала его необходимость безусловного подчинения любому беляку в округе, будь то хоть малолетний сопляк: хозяин, и баста! У него просто руки чесались, тоскуя по хорошему стволу, когда он видел эти холёные белые рожи - сучар-надсмотрщиков ли, хозяйских ли гостей, частенько приезжавших в усадьбу. Но он всегда помнил про Зайца и Доротею, которые, чуть только назревал какой-то конфликт, тут же оказывались рядом с Кеем и смотрели на него молящими глазами.
И ещё Кей отлично помнил Бронкс. Копы со своим оружием и мигалками могли, конечно, считать себя там хозяевами, но... до поры до времени. Эта мысль помогала, но ненадолго.
Конюх по имени Зеб, сгорбленный, кряжистый старик-негр, только крякнул, впервые увидев, кого мисс Лора определила ему в помощники. А Кей хмуро усмехнулся - хмуро, но с некоторой гордостью: о его норове, выходит, были наслышаны все и каждый в чёртовой "Ореховой роще".
- Про коняг я знаю только то, что спереди они кусаются, а сзади лягаются, - исчерпывающе пояснил он Зебу, и тот снова крякнул, ожесточённо скребя в затылке. Но Кей вообще-то к разным четвероногим тварям относился неплохо. Те, по крайней мере, никого не убивали почём зря и не мучили, в отличие от двуногих тварей, вроде надсмотрщика Гомера и других таких же мудил.
И навоз из стойл он выгребать не чурался, как и чистить одрам их лоснящиеся бока... и так незаметно старикашка Зеб перевалил на него уйму своей работы. А сам сидел себе на пороге конюшни, пялился на то, как Кей со всем управляется, одобрительно кряхтел да жевал табак.
Кей на Зеба не обижался. У несчастного старикана руки были скрючены подагрой. Чёрт его знает, как он тут справлялся раньше в одиночку. Да и не занудный он был, добродушный, и веселил Кея разными побасенками, пока тот махал вилами.
У каждой из лошадей в конюшне тоже был свой норов, на особицу. У гнедого мерина Короля - несмотря на величавую кликуху, самый смирный. У вороного жеребца Цезаря - как раз наоборот, шуганый какой-то, тот вечно при любом стуке на дыбы взвивался. У чалой Аделины - препаскудный, она то пыталась цапнуть Кея за плечо, то на босую ногу кованым копытом наступить. А вот белая кобылка мисс Лоры, Роза, была фифой вроде своей хозяюшки, грациозно гарцевала и на грязную солому под вилами Кея косилась так, словно понятия не имела, что это такое и откуда взялось. И кусочки колотого сахара у него с ладони брала очень осторожно, щекоча мягкими губами.
В обязанности Кея входило и подсаживать в сёдла саму мисс Лору и приехавших к ней в гости дамочек. Впервые проделав это для Лоры и неохотно выпустив из ладони её тонкие пальчики, он только нагло сощурился под её недоумённым и рассерженным взглядом.
Потом щёки её заалели как маков цвет, и она сдавленным полушёпотом выпалила:
- Не смей смотреть на меня так, Кей Фирс Дог!
- Как? - медоточиво поинтересовался Кей, хотя точно знал, как.
Сиськи в вырезе лиловой амазонки у неё торчали как надо. И талия гибкая, и задница - рюмочкой перевёрнутой. Ух! Он едва не облизнулся.
Вместо ответа Лора наградила его новым, пылающим от гнева взором ярко-синих глаз и торопливо направила Розу к дверям конюшни. С тех пор и хозяйку, и всех приезжих бабёнок на лошадей подсаживал Зеб, сопя и укоризненно косясь на Кея.
С белыми мужиками-гостями было тоже хреново. Подсаживать их в сёдла не требовалось. Но они либо смотрели сквозь Кея, словно его тут и не было, либо замечали - но для того, чтобы свистнуть, как собачонке, и приказать: мол, а почисти-ка, парень, хорошенько, мою Долли или Бесси. И швыряли мелкую монетку, дожидаясь, что Кей с подобострастной улыбкой кинется её ловить, как это делали другие рабы. Кей ни разу не нагнулся ни за одним сраным центом - за него это делал старый Зеб.
Но вот как-то один из заезжих расфуфыренных щёголей - не серомундирник-офицер, а просто молокосос немногим старше Кея, в белоснежных панталонах в обтяжку, будто балерун какой, с шёлковым платком вокруг шеи и золотой цепочкой от часов, торчавшей из нагрудного кармана, - велел Кею подобрать монетку. Так и заявил, уничижительно скривив пухлые губы и уставившись на Кея в упор бархатно-карими глазёнками:
- Ты, черномазый! Я дал тебе деньги. Подбери!
Он уже спешился и стоял напротив Кея. Блестящая монетка, которую Кей не стал ловить, валялась на соломе между ними.
- Сам подбирай, если тебе надо, - равнодушно ответил Кей, с удовольствием наблюдая, как сбегает краска с не знавших бритвы щёк этого сопляка. - Я у тебя денег не просил.
Краем глаза он заметил, что Зеб поспешно выскакивает вон из конюшни, проворно ковыляя на своих кривых ногах, и ничуть не удивился этому. Щёголь же, оправившись от своего нечеловеческого изумления, вполне предсказуемо выдернул из-за голенища начищенного сапога короткий хлыст.
Но тут его ждало очередное потрясение: смуглые пальцы Кея клещами сомкнулись вокруг его по-девчачьи тонкого запястья в беленькой кружевной манжеточке.