Проснулся от громового и смутно знакомого голоса:
– Вставайте, граф, вас зовут из подземелья!
Ну, разумеется: кто же ещё может здесь цитировать Остапа Ибрагимовича – протерев свои «иллюминаторы», я увидел улыбающееся лицо Серёги Горского.
Больной бок немедленно высказал своё «фе», когда меня вынесло из телеги на землю, и я поспешил предупредить друга:
– Обнимемся нежно, но без особой страсти – я тут не случайно на колёсах передвигаюсь.
– Ранен? Серьёзно? – забеспокоился Сергей.
– Ерунда, по касательной пуля прошла, но ребро, кажется, треснуло. А тебя где угораздило? – Я показал на шрам, пересекавший лицо моего товарища по нашему невероятному перемещению во времени.
– Год назад на Дунае схлопотал.
– «Георгия» там же получил? – показал я на белый крестик на Серёгином мундире.
– Там. А ты?
– За Неман. Не слышал про эту историю?
– Скажешь тоже! Вся армия в курсе. Я, как только про данный фейерверк узнал, сразу понял, что без тебя не обошлось.
– А какими судьбами вообще твоё благородие во Вторую армию занесло? Я, честно говоря, думал тебя под Смоленском поискать, а тут…
– Его величество случай – еду со своим отрядом и вдруг вижу в телеге знакомую физиономию…
– Слушай, давай я снова в повозку, пока Айболит наш не засёк злостное нарушение «постельного режима», а ты рядом поедешь, а? Если можешь, конечно.
– Увы и ах: «Дан приказ ему на запад…». А тебе в другую сторону… – покачал головой Горский.
– Не понял. Ты что, со своим отрядом Наполеона раздолбать собрался?
– Ну нет, – засмеялся Сергей, – так далеко мои амбиции не заходят, всё проще и банальней – поручено прошерстить окрестные храмы и вывезти православные святыни. Следуем в распоряжение местного руководителя ополчения Лесли.
– Понятненько. Чует моё сердце, что с попами у вас будет проблем поболее, чем с французами. На сколько ты ещё здесь задержаться сможешь?
– Минут на десять самое большее, и буду догонять своих.
Вот блин! Десять минут, а ведь надо столько сказать, о стольком расспросить… Кстати: о чём? Мысли спутались и заплясали, но ни одного вопроса, ни одного важного сообщения в голову не приходило. Вот зараза! Нельзя, что ли, предупредить было? Не нашел ничего умнее, чем брякнуть:
– Сегодня мои спецназовцы по грибы собрались, еле удержал…
– Спецназовцы? – удивлённо поднял брови Сергей.
Я быстренько рассказал о своей группе, на что мой брат по оружию промолвил только:
– Ну что же – дураки мыслят одинаково. Я ведь чем-то подобным командовал в последнее время. Казачков вам в отряд надо бы.
– Само собой. Как только оклемаюсь, буду просить у начальства.
– И вот ещё что, – неожиданно переключился на другую тему Горский, – в лес малыми группами лучше здесь не соваться. Это серьёзно.
– А что так? Договаривай уже, раз начал.
– Несколько разъездов пропало в последние дни. Один нашли. Без офицера. А гусары переколоты. Причём вилами.
– Оба-на! Вот тебе и «дубина войны народной»… Может, мужики их за французов приняли… Хотя бред – не молча же кавалеристы умирали…
– Вот именно. Что там и почему, пока непонятно, но в лес – только серьёзными отрядами.
– В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы, – услышал я собственное задумчивое бормотанье.
– Вадик! – обеспокоенно посмотрел на меня Сергей. – Даже думать не смей! Это не шутки.
– Серёж, – начал я потихоньку раздражаться, – ты что, не понимаешь, чем это чревато? С какого это перепугу русские мужики стали русских же солдат на вилы подымать? Причём даже не фуражиров и не в своём родном селе. Не допускаешь мысли, что Боня своих эмиссаров к нам в тыл заслал? А какой бублик им обещан, тоже догадаться не сложно – воля после победы французского императора. Что скажешь?
– Что ты либо здорово поглупел, либо напрочь потерял скромность, – голос Горского был совершенно спокоен. Лицо тоже.
– То есть?
– То есть ты решил, что, кроме тебя, сложить два и два в России никто не способен. И только в твою светлую голову может прийти столь «парадоксальная» версия…
Так мне и надо. Возомнил себя, понимаешь…
– Всерьёз думаешь, – беспощадно продолжал Серёга, – что меня в рейд отправили, чтобы с настоятелями всевозможных культовых учреждений воевать?
– Ладно, хватит! Сам понимаю, что дурака свалял. Мог бы, между прочим, сразу со мной пооткровенней быть.
– Проехали. Только пообещай, что задуманной минуту назад партизанщиной заниматься не будешь. Лады?
– Уговорил. Как там, кстати, насчёт наполеоновских фальшивок, о которых у тебя голова болела при прошлой нашей встрече? Удалось?