– Ладно, ладно! Верим! – Меркулов заулыбался. – Вон как насупился, когда засомневались в твоих словах. Кстати, Максимов говорит то же самое и почти теми же словами. Ну хорошо, а про остальные образцы что скажешь? Только вначале повтори свои действия на камеру.
Повторить так повторить. Я еще несколько раз разобрал и собрал «калаша». Причем в последний раз очень медленно, показывая каждое свое действие объективам сразу двух камер, снимающих все это с разных сторон. А вот подойдя к соседнему стеллажу, я подзавис. М-да-а-а. Прилично железа захватили… Рядами лежали «ксюхи», МР5 и совершенно незнакомые мне смертоносные штуковины. Помимо них отдельными рядками лежали пистолеты.
– Ну тут, Всеволод Николаевич, я не особенно помогу. Вот это «хеклеры», такой уже был. Вот это – «ксюхи», укороченные версии Калашникова. Вот это точно наши, но я с ними никогда не сталкивался. Их, видимо, спецы используют. А с пистолетами проще. Вот это «макаровы» разных модификаций. Я вообще-то не пользовался ни ими, ни другими пистолетами, но слышал и видел много раз. Не хвалили их у нас, не хвалили. А вот это автоматический пистолет Стечкина. Хорошая штука, говорят. Хотя и ругают многие. А вот эти я знаю. Это «Глоки», семнадцатые. Многие говорят, что это один из лучших в мире пистолетов. В куче стран и вояки и полиция используют, да и гражданские, где разрешено, не отстают.
– Хм. Что Максимов, что ты почти слово в слово рассказываете о «калашникове», да и про другое оружие тоже, – Меркулов усмехнулся. – Пошли дальше. Посмотрим, что еще расскажешь.
Пройдя в конец «цеха», мы подошли к небольшой двери. С другой стороны нас кто-то рассмотрел в глазок, и дверь медленно открылась. Вначале мы попали в небольшой тамбур, в котором нас встретил невысокий крепыш с погонами сержанта-танкиста. Он закрыл массивную дверь, через которую мы вошли, и только после этого открылась другая. Прошли в нее, процедура повторилась с той разницей, что в глазок нас не разглядывали и встречал не танкист, а артиллерист. Еще через пару минут мы все-таки попали во вторую половину «цеха». Она сильно напоминала предыдущую, только специализация другая. Если там – станки, оружие, железо и масло, то здесь… здесь совсем другое. Чистота, напоминающая операционные. Почти все немаленькое пространство забито радиоаппаратурой, вокруг которой крутилось пара десятков человек в форме и гражданке. Что-то гудело, слышались электрические разряды, пахло нагретой изоляцией, канифолью и почему-то ванилью. Честно говоря, я немного подрастерялся. Если на металлопроизводстве мне бывать доводилось, то в царстве связистов-радиотехников – никогда! Ведь не считать же небольшую серверную за серьезный объект? А тут, тут глаза разбегались. К нам подскочил какой-то худющий мужик явно нездорового облика и, что-то тихо объясняя Меркулову, повел нас в глубь помещения. Немного приотстав от «босса», Мартынов, наклонившись ко мне, тихо сказал:
– Будь поаккуратней со словами. Среди этих людей больше половины заключенные. И лишнее им знать незачем. Понял?
– Понял, Александр Николаевич. – Я другими глазами взглянул на «худого». М-да. Понятен его вид теперь. Это что же, я в «шарашке»? Кажется, так Солженицын называл подобные места?
Пока я переваривал новую информацию, мы дошли до цели. Примерно в середине этого «цеха» стоял здоровенный стол, ярко освещенный несколькими светильниками, подвешенными прямо над ним. Сам стол был разделен на добрый десяток отсеков, огороженных с трех сторон металлическими стенками. К столу подходило несколько десятков каких-то проводов, на получившихся в ячейках столах стояло по нескольку аккумуляторов, незнакомых мне приборов, с множеством шкал и горящих ламп. На чистой поверхности стола одного из отсеков, к которому мы подошли, лежал до боли знакомый мне предмет – цифровая камера. Такая же «Сонька», как была у меня в свое время. Именно такая была в моей сумке, когда я поехал на ту злосчастную рыбалку. Хотя почему злосчастную? Своей новой жизнью, несмотря на все счастливые и несчастливые события, я если и не доволен, то удовлетворен. Жизнь уже прожита не зря, но сколько еще предстоит?
– Ты что, уснул? – Я удивленно повернулся. Улыбающийся Мартынов снова ткнул меня в бок. – Проснулся наконец? Ну давай, смотри.
Подойдя к столу, я вопросительно посмотрел на Меркулова и, дождавшись разрешающего кивка, взял камеру в руки. Покрутил, рассмотрел получше. Нет, не ошибся! Точно такая же, как и моя.