Последнее условие Эгель придумал, чтобы подсластить Василисе горькую пилюлю поражения, которую ей следовало обязательно проглотить. Не всем это здесь понравилось, и по толпе пронёсся ропот, но на лицах основных игроков я заметил нескрываемое удовлетворение.
Ведь сейчас девушке можно пообещать что угодно, дабы ценнейший приз, принцесса Василиса поменьше кочевряжилась, а потом они всё равно сделают всё по-своему. Кого надо, угонят на острова в рабство, а кого не надо, прирежут и спишут трупы на горячку боя.
Несмотря на свои скитания и то, что она повидала, Василиса была слишком молода и потому точно попала бы в расставленные силки. И ради облегчения участи народа речного края, уговорила бы сама себя и смирилась с участью. Такова уж человеческая натура.
Стоящие рядом близнецы, берсерки, это почувствовали. Арве нахмурился, а Ульф, наоборот, принялся скабрёзно скалиться, при этом смотря на Василису как на дорогую вещь, готовую отдать себя добровольно, под власть варягов.
Однако я не собирался давать этого делать и потому просто скинул кусок прохудившейся парусины с головы и вышел вперёд. Моё появление заставило всех конунгов вскочить со своих деревянных тронов, а воинам столпиться за их спинами.
— И снова: здравствуйте, многоуважаемые гости речных земель! — громко пророкотал я, предварительно влив в голосовые связки крупицу силы. Затем я прошёл в центр и прикрыл от берсерков Василису. Посмотрел им в глаза и плюнул на сапоги. — Ну что, братаны, похоже, здесь кто-то из вас меня успел похоронить?
Холодный взгляд вонзился в близнецов, заставив их дрогнуть и переглянуться. Правда, длилось их замешательство недолго. Вперёд выступил Ульф и указал на меня.
— На морских островах все знают, иногда самые нечестивые мертвецы возвращаются, и их приходится четвертовать, а потом сжечь, ибо делать им рядом с живыми больше нечего — обвиняющие продекламировал берсерк и потянулся за топором.
Однако и я не собирался состоять смирно.
Сделав шаг навстречу, я одним движением выкинул растопыренные пальцы вперёд и, едва достигнув цели, сделал хватательные движения. При этом само время на пару мгновений приостановило свой бег и позволило увидеть, как из разорванной глотки берсерка вырывается фонтан крови.
После этого на пару мгновений воцарилась полная тишина. Воспользовавшись ей, я воздел окровавленный кулак к ночному небу.
— Там, откуда я родом, принято вырывать лжецам язык!
Толпа взревела от негодования. Вокруг начали во множестве появляться обнажённые клинки. А я, откинув кусок плоти, вытянул из подпространственного кармана тряпицу с каменным глазом Одина. Мизерная крупица силы тут же попала в артефакт, и кругляш засветился изнутри, начав проецировать огненные руны за пределы круга конунгов.
— Варяги, а не за этим ли вы меня послали в мёртвый осколок⁈ — мой громогласный вопрос заставил всех замереть, а появившаяся над головами сфера огненных рун, уставиться на глаз бога.
Вторая часть. Глава 1
Появление глаза Одина подействовал на варягов, как ведро опрокинутой ледяной воды. Вид артефакта мигом остудил праведный гнев. В итоге нацеленные на меня мечи резко опустились, а острия копий, наоборот, взмыли вверх.
Наступило полное молчание, и только Арве продолжал зло пыхтеть и смотреть на меня зверем, словно совсем не замечая артефакт. Берсерк потянул серебряный топор из петельки и уже хотел рвануть в атаку, но тут его схватили десятки рук и, несмотря на то, что он яростно вырывался, утащили в толпу.
— Что это? — едва не перейдя на фальцет, спросил Рагнар.
— Я думал, ты, Рагнар, как выборный вождь варягов, сам должен знать — ответил я и, немного подбросив искусственный глаз, поймал его. При этом проекция рун стремительно пробежалась по лицам бородатых мужиков, заставив их заохать, словно малых детей, увидевши, как небрежно обращаются с их любимой игрушкой.
— Это глаз Одина. — Вперёд вышел варяжский жрец, и в тот же миг от сотен воинов, воздававших молитву богу Одину, к небу устремились искорки силы. — Богатырь, скажи, откуда он у тебя?
— Не знал, что варяги такие забывчивые. Вроде как только прошлой ночью, мы на этом самом месте, заключили договор. По нему, я должен был сходить непонятно куда, и добыть непонятно что, а заодно разузнать, куда делся ваше раненое божество. Как мне кажется, как раз вот этот глаз, принадлежавший праотцу варягов Одину, под эту характеристику очень даже подходит. — Я сунул артефакт под нос жрецу, а потом ещё раз его подкинул. — Так, я не понял, уважаемые, вы принимаете такой подгон, или мне следует вернуться во тьму и отрубить у бога Одина чего-нибудь посущественней, и принести это вам, для увеличения доказательной базы.