— И зачем эти штуки нужны?
— Амулет аккумулирует энергию и активирует стабильный канал её передачи богу, в момент упоминания божественной сущности — вполне доходчиво объяснил Парацельс.
— Ясно.
Я откопал отколок обители богов и сунул его в перемётную суму. Затем положил амулеты на трупы и потопал к видневшемуся на горизонте засвету.
За следующий час Парацельс закидал меня историями о странных божественных сущностях, встречающихся у цивилизаций, населяющих необъятную сферу миров.
Я узнал, что в одном из магических миров, тысячи лет люди просили помощи у окаменелого пня, оставшегося от гигантского дерева и, в конце концов, древесина ожила и вырастила новое древо, проникшее своими корнями во множество других миров.
В некоторых мирах мольбы воздавали демонам, пришедшим из нижних планов реальности, и те превратились в настоящих богов смерти. Кое-где целые народы почитали различных животных, из-за этого расплодились божественные сущности, похожие на зверей. Кто-то обожествлял определённое место, наделяя его силой, других героев и своих правителей.
Из-за такой разнонаправленности, в сфере миров существовали божественные сущности разных видов, зачастую враждующие друг с другом. Некоторые тёмные и опасные, другие хоть и прикрывались за светлыми ликами, но были не менее опасными. Много эпох назад самые могущественные боги смогли создать несколько пантеонов, постоянно получавших жатву энергии от верующих, живущих в сотнях и даже тысячах миров.
Рассказы Парацельса дали понять, что я всего лишь один из многих. И большинство из моих конкурентов давно освоились, стали гораздо сильнее и опытнее.
— А если я смогу создать, закрытый от всех богов мир и поселюсь там? — снова озвучил свою идею, я уставился на Парацельса.
— На сотворение мира тебе Сварог замахиваться рановато. Однако собственный, скрытый от глаз всех богов осколок реальности, даже ты способен сотворить. Многие, мелкие божки, имеют нечто подобное. Там они хранят свои жалкие пожитки, сокровища и всякие опасные штучки. Иногда содержат пленников, рабов или гарем наложниц. Добудь и накопи побольше энергии, и я теоретически объясню, как сотворить нечто подобное.
Я кивнул, соглашаясь, и в этот миг засвет на горизонте исчез, а всего в полукилометре от нас появилась подсвеченный призрачным светом, кусок астральной стены. Через неё просвечивалось что-то зеленоватое и окутанное таинственным мраком. И чем ближе я подходил, тем сильнее стена вздымались ввысь и раздавалась в стороны.
— Это то самое? — спросил я, немного поражённый зрелищем.
— Да, оно самое. Астральная граница между осколками.
— А почему ещё две минуты назад я наблюдал бескрайнее продолжение пустыни и какие-то ржавые горы на горизонте, а теперь тут появилась стена?
— Такова структура расколотых миров. Например, этот мёртвый мир пустыни, он по-прежнему физически остаётся вполне целым, но астрально расколот на множество частей, и эти части перемешаны с осколками других миров.
— То есть получается, те красные горы, что я видел на горизонте, действительно существуют?
— Да, но вот только просто так по прямой, до них дойти невозможно даже опытному богу, ведь они совсем в другом астральном осколке, и могут находиться где угодно на бескрайнем одеяле, сшитом из миллионов лоскутов, вырванных из расколотых миров.
— А кто именно и зачем астрально разделил все эти миры? — спросил я, легко догадавшись, что миры испорчены по весьма веской причине.
— Это очень древняя и безумно сложная история, дошедшая до нас из давно минувших эпох — сказал Парацельс и я заметил на лице мертвеца, грустное выражение. — Если вкратце, то очень давно часть вполне целых миров расколола на куски группа сильных, молодых богов, пришедших из мифической зоны техномиров. Кто-то говорит, их было двенадцать, другие утверждают, что тринадцать. Своим расколом, они пытались остановить гигантскую астральную тварь, начавшую пожирать мировую сферу словно червяк спелое яблоко.
— И как, у них получилось?
— Не совсем. Тварь ранена, но по-прежнему жива. Сейчас находится в состоянии частичного анабиоза и периодически ворочается где-то рядом с нашей сферой, плывущей в бесконечном астрале.
Подойдя к стене, я, наконец, оценил титанические размеры её границ.