Если честно, то это очень больно. Три серповидных клинка обхватили бок, вцепившись в рёбра, а четвёртый попытался прорваться сквозь напряжённый пресс.
После этого падение прекратилось, а сам дракон победно заверещав, принялся загребать воздух крыльями, стараясь как можно скорее выровнять траекторию полёта. При этом схватившая лапа прижалась к туловищу, и я увидел прямо перед собой ряды зеленоватой чешуи.
— Ну тварь крылатая, ты сам падла, нарвался! — зло прорычал я, и перехватив кусок камня двумя руками, широко размахнувшись, ударил дракона в подбрюшье.
Как ни странно, но косой скол легко вошёл между чешуйками в плоть твари, сантиметров на десять. А потом я просто потянул каменюку на себя, разрывая чешую и, курочка тело.
Не знаю, что я там повредил острым краем, но как только рана разошлась на две ладони, сверху хлынул поток, нестерпимо горячей крови. Глаза тут же залило, и они перестали что-либо видеть. Но я словно заведённый механизм, продолжил наносить удары и рвать плоть острой кромкой.
Летающему агрессору это явно не понравилось и он, гневно заверещав, попытался оторвать врага от расширяющейся раны. Однако я успел запустить в неё пальцы и схватился за очень горячий кусок драконьей требухи.
И как только это произошло, дракон взревел от боли. Он рванул со всех сил и попытался откинуть агрессора. Однако в последний миг осколок успел ударить ещё раз. В то же мгновение раздался оглушительный хлопок, и моё тело оказалось в эпицентре взрыва бочки с напалмом.
Нестерпимый жар прошёлся по коже волной, мгновенно припекая к ней драконью кровь. И это было последним, что я почувствовал, перед тем как лишиться сознания.
Не знаю, сколько прошло времени, но сначала я ощутил чей-то взгляд. Среагировав, попытался открыть глаза, но веки намертво слиплись. Дёрнувшись, почувствовал, как на коже лопается, и осыпается сухая корка.
Всё тело ужасно болело и казалось, что я сейчас чувствую все до единого отбитые органы, все суставы и мелкие косточки. Одно удивляло, боль от ожогов не ощущалась, как и переломы. А ведь их после падения должна быть уйма.
— Ты очень интересный тип — сказал совершенно незнакомый, скрипучий голос. — Нет, я, правда, за три эпохи существования повидал всякое-разное дерьмо, но такого везучего ублюдка, ни разу не встречал.
— Эй. Кто здесь? У тебя вода есть? — спросил я, и хрустя повреждёнными суставами, попытался отодрать толстую корку с глаз.
— Воды для тебя, у меня нет. А если бы даже и была, то дать тебе её я точно не смог бы — словно специально издеваясь, ответил незнакомец.
Я попытался приподняться, но тут же почувствовал, что буквально увяз в чём-то похожем на сухую глину. Протерев глаза, наконец-то сумел разлепить одно веко и яркий солнечный свет, тут же заставил снова зажмуриться. Немного проморгавшись, заметил мутный силуэт, стоявшего надомною человека и протянул руку.
— Помоги встать — потребовал я.
— А щас. Давай-ка уж как-нибудь сам вылезай из этой сухой трясины — ответил незнакомец.
— Ну ладно, сам так сам — недовольно пробурчав, я принялся разгребать ссохшиеся куски, сжимавшие тело со всех сторон.
В результате стараний, через пару минут, удалось выбраться из сухих тисков, перекатиться на метр в сторону, и усесться на покрытой трещинами поверхности высохшего озера. После этого я занялся глазами и принялся очищать их от запёкшейся корки и грязи.
Наконец, справившись с этой задачей, повернулся к незнакомцу, и искренне удивлённо уставился на нечто непонятное. А посмотреть там было на что, ведь передо мной замер тот самый мертвец, которого я видел мельком, после получения сгустка тёмной энергии, названного богом Почапалем, ловцом душ.
— Ну что зенки вылупил, давай знакомиться, раз уж мы теперь так тесно связаны — проговорил мертвец и его утыканная подгнившими ранами, и обтянутая бело-синюшной кожей, старческая рожа, покрылась морщинами недовольства.
Седую шевелюру мертвяка портила, некогда каракулевая шапка, сплошь ушитая золотыми пластинами, с выгравированными рунами и цепочками с разноцветными камнями. Клочковатая борода топорщилась и казались прореженной стригущим лишаём. А некогда великолепная, расшитая золотом одежда, свисала изодранными, и частично истлевшими лохмотьями.
— Кто ты? — спросил я.
— Тебе что мелкий божок совсем голову при падении отбило, раз не помнишь своего астрального спутника, выданного тебе на нижних уровнях, небесного града.