«Флаймхайд — это разве не тот красный, одноглазый и закованный в броню древний дракон, что вел тинг? Её отец умеет создать впечатление».
— Думаешь, имена твоих предков меня хоть в чём-то поразят? — с готовностью вступил в важнейший в культуре драконов хвалебный спор Аргалор. — Моя мать, Сариана Исступлённая, в то время как отец Доругот Проклятье великанов! Ты не могла о них не слышать!
— Твой отец — золотой дракон Доругот? Моя мать говорила, что один из нас связался с цветными, но я не придала этому значение, — чуть нахмурилась Аргоза, но легко продолжила. — Но наличие великих предков — это лишь основание для величия самого дракона. Что у тебя есть кроме них? Жалкая пещера и немного золотых украденных у крестьян, пока за тобой охотятся рыцари по всему миру? Мой отец подарил мне целое баронство вместе с замком! Моей воле подчиняются тысячи людей, воинов и рыцарей!
— Пф-ф-ф, подарил? — глумливо насмехался Аргалор. — Как это в вашем стиле. Я сам построил всё, что мне сейчас принадлежит! Все мои прислужники стали моими лишь исключительно благодаря моим собственным усилиям! — в этот момент находящийся за пределами духовного мира Асириус резко чихнул. — Я командую сотнями боевых прислужников, а вдоль всей западной провинции раскиданы мои личные предприятия, что приносят мне золото!
— Ха! Хвалишься парой сотен прислужников, когда у моего отца и матери их десятки тысяч!
— У моего отца не меньше, а матери они и не требуются, ведь она может взять всё, что хочет сама!
— Пи-пи? — тихо пискнул светящийся синим дух у с предвкушением потирающей лапы Луидоры.
— А ну тихо! — зашикала на волшебного элементаля медная. — Начинается самое интересное!
—…Зато всем известно, что вам, цветным, доступна лишь самая примитивная и грубая магия! Можете ли вы творить что-то подобное⁈ — магия золотой драконицы забурлила и выплеснулась в духовный мир, чтобы начать подчинять его её воле.
Песок резко взмыл вверх и начал быструю трансформацию, превращаясь в хищных летающих водяных угрей, вокруг которых с треском забились молнии. Так как никто не пытался атаковать, то и окружающий мир не пытался противодействовать этой демонстрации.
— Смотри и плачь, металлическая! — горделиво ответил Аргалор, используя уже свою магию. В чём-чём, но в своей магии он был уверен.
В противодействии Аргозе Лев выбрал две другие стихии. Годы назад выступление его матери оставило на юном драконе неизгладимый след. Теперь он повторял кое-что похожее, пусть и в меньшем масштабе.
Песок задрожал и начал стремительно холмом расти вверх, чтобы взорваться потоками камней и лавы, открывая бушующее внизу пламя. Во все стороны ударили потоки обжигающего воздуха и маленький вулкан продолжил выплёвывать едкий дым, раскалённые камни и серу.
— Аха-ха-ха! — неизвестно что хотели сказать друг друга золотая и красный, как их обоих перебил звонкий хохот катающейся по песку медной. — Ой, я не могу! Как же вы похожи! Просто одно лицо, только красное, а другое золотое! Я слышала, Аргалор, твои родители были золотым и красной? Так в вашем случае всё будет наоборот! Вы просто созданы друг для друга!
— Что за чепуху ты городишь⁈ — задохнулась Аргоза от негодования. Из-за всплеска эмоций водяные угри лопнули, и вся парящая вода хлынула вниз. — Луидора!
— Следи за своими словами! — поддержал её Аргалор. — Совсем ума лишилась⁈
— Совсем потеряла всякий разум!
— Несешь всё, что в голову взбредет!
Смытая двойным потоком возмущения драконов Луидора приняла мудрое решение и поспешила сделать ноги в противоположную часть пустоши.
— Поверить не могу, что я всё ещё называю её своей подругой. — холодно заметила золотая драконица, раздраженно дернув плечиком.
— Абсолютно согласен. Она совершенно не имеет понятия о личных пределах. — согласился Аргалор.
— Признаться, меня заинтересовал тот ментальный посыл, что ты использовал для трансформации земли в лаву. — чопорно отметила Аргоза.
— Твоё умение спаивать две столь непокорных стихии, как вода и молния, тоже достойны внимания. — церемонно ответил красный ящер.
— Тогда предлагаю обсудить вопросы магии отдельно, чтобы нам не мешали всякие невежды.
— Ты прямо читаешь мои мысли.
Два дракона чинно проследовали дальше, игнорирую доносящееся до них мерзкое хихиканье одной медной драконицы, чей смех постепенно трансформировался в эталонный смех темной повелительницы.