Хоть разговор, вроде как, и происходил отдельно ото всех, но это было иллюзией. Прямо сейчас внимание всех собравшихся сконцентрировалось именно здесь.
Лицо полу-хафлинга дрогнуло и Блом успел увидеть некую странную гримасу, что быстро сменилась кривой улыбкой.
— О, господин, это поистине удивительная история, но прежде, чем я её расскажу, я должен кое-что сделать. — по взмаху рукой двери в зал открылись и перед удивлёнными дворянами начали один за другим заносить тяжелые сундуки.
Не прошло много времени как под аханья расступившихся аристократов крышки сундуков были разом открыты, и все смогли полюбоваться на тысячи золотых монет, красиво сверкающих в свете сотен свечей.
Но если аристократы смотрели на эту сцену с недоумением, то герцог буквально разрывался от ярости. Даже ему не трудно было понять, к чему всё идёт.
— Господин Блом! — громкий голос Сванте опередил всё, что герцог хотел сказать. — В мой тяжелый жизненный период именно вы были тем, кто протянул мне руку помощи и рассчитался с моими долгами. Мне казалось, что пройдут годы, прежде чем я смогу вернуть вам услугу за вашу доброту, но!
Сванте лучезарно улыбнулся.
— Оказалось, мой отец, заботясь обо мне, оставил специальный тайник, где спрятал солидную сумму, как раз на случай непредвиденных расходов. Мой отец, Ларс Эклунд, имел большое сердце, полное заботы о своих близких! Благодаря нему я не только могу заплатить вам, господин, всю сумму, но и расплатиться со всеми процентами!
По рядам аристократов пронеслась волна шепотков. Многие удивлялись заботе и предусмотрительности Ларса, но в целом эта идея не вызвала недоверия.
Окинув бешеным взглядом собравшихся, Нильс еле сдержал желание выругаться. Теперь ему окончательно стало ясно, зачем этот полу-человек позвал сюда всех вассалов Блома. Теперь у него нет возможности сделать вид, что у Сванте нет денег и он продолжает его контролировать с помощью долгов.
— Не могу выразить словами, как я рад, видя заботу вашего отца, — онемевшими от злости губами с трудом произнёс Бойл.
Мысленно же герцог проклинал Ларса Эклунда. Неужели этот распутный ублюдок не мог просто взять и умереть, не создавая ему проблем?
Герцог не видел, как на губах эльфийки возникла крошечная ухмылка, когда она смотрела на нервничающего Сванте. Для такой, как она, было не сложно понять, что с этим «завещанным сокровищем» что-то нечисто.
Собиралась ли она об этом рассказать герцогу? Конечно, нет.
Со слезами на глазах Сванте стоял перед тремя чудовищами, которым с этого дня он принадлежал. Хоть дворян и нельзя было делать рабами, но по той расписке, что он только что подписал, его жизнь теперь была исключительно в кредит.
После того, как Миваль всё-таки доставил его в замок и Сванте стал графом, он впервые в своей жизни наконец-то почувствовал себя кем-то значимым. Он приказал нанять новых стражников, усилить тренировки с личным составом и расширить охрану у его покоев.
Его новые люди буквально заполонили замок, готовые встретить любого незваного гостя.
Вот только в один из ничем не примечательных дней в его спальню совершенно незаметно для охраны пришла тень с острыми ушами и красными глазами, вежливо уведомившая графа о необходимости прибыть на одну небольшую встречу.
Надо ли говорить, что несмотря на вежливость сообщения, это была совсем не просьба?
И вот он, правитель целого графства послушно, словно маленькая овечка, пришел ровно туда, куда ему сказали. В расположенной на краю Ольборга таверне его спокойно приняли и, не спрашивая кто он такой, провели в подземную часть, о которой, как он подозревал, никто и не знал.
И теперь, смотря на возлежавшего на шкурах жуткого дракона и сидящих на похожих на троны стульях безжалостную эльфийку и хладнокровного лича, Сванте в полной мере осознал, кто именно является на этих землях истинным правителем.
— Ты понял свою часть плана? — вопрос его новых хозяев был простым, но Сванте почувствовал, что внутри него что-то умирает. Возможно, только-только родившаяся гордость.
— Да, повелители.
— Тогда можешь приступать. Мы тебя не задерживаем.
— Как⁈ Как Ларс сумел столько накопить⁈ Он же спускал все свои деньги на шлюх и вино! — бушевал герцог, бросая во все стороны подвернувшиеся ему под руку предметы утвари.
Чуть в стороне, сидя в кресле и читаю очередную книгу, сидела и Таура. Чуть не попавший ей в голову подсвечник замер в воздухе и медленно опустился на соседний столик.
Внезапно в дверь осторожно постучали и внутрь, беспокоясь, вошел камердинер.