Оказавшись в воздухе, у Луидоры наконец-то получилось рассмотреть до поры скрытое во тьме лицо её пленителя, и вид его заставил драконицу ощутимо вздрогнуть.
Луидора не знала, как выглядел старший сын Бароса, но прямо сейчас она явно смотрела на его младшего сынишку. Строение челюсти, бровей и носа – всё говорило о родстве между этими двумя великанами. Как и отец, он был полностью лыс, и имел татуировку, пусть и не такую красочную и широкую.
Вот только всё это портили огромные, выпученные глаза, в которых застыло пронзительно тупое выражение. Рот был приоткрыт, а с вывалившейся нижней губы стекала длинная ниточка слюны.
- Кто ты?! – повторил великан, встряхнув Луидору и начиная сжимать её всё сильнее. – Папа сказал никого не пускать!
- Я-я… друг! – Луидора отчаянно пыталась что-то придумать, и это первое, что пришло ей на ум. Тем не менее это сработало, из-за чего великан чуть ослабил хватку, дав драконице возможность вдохнуть и сказать следующие слова. – Твой оте… твой папа сказал проведать тебя и спросить, всё ли здесь хорошо!
- Хорошо? – растерянно переспросил умственно отсталый великан и спустя пару секунд на его лице вспыхнула радость, заставив десятиметровую тушу, словно ребёнка, начать прыгать и кружиться, размахивая Луидорой словно куклой. Весь зал трясся и вибрировал, но магия всё ещё была сильна, удерживая стены и потолок от обрушения. – Друг! У меня всё хорошо, друг!
Пальцы гиганта отпустили драконицу, и та, не успев среагировать, врезалась в пол, выплюнув немного крови от силы удара. Пошатываясь, она встала, чтобы содрогнуться, уставившись на склонившегося над ней безумно улыбающегося штормового великана.
Из носа гиганта прямо на Луидору начинала стекать длинная сопля, но драконица не смела пошевелиться, чтобы не вызвать у сына Бароса очередное обострение.
Заклинание личины еле держалось, и медная драконица прекрасно понимала, что ещё одно такое столкновение, и она будет мертва.
- А что ты тут делаешь? – осторожно спросила она, надеясь перевести его внимание на что-то иное. – Почему твой папа сказал тебе быть здесь?
- О-о-о! – обрадовался гигант. – Папа сказал, чтобы я охранял здесь плохих-плохих драконов! Они очень-очень нужны ему для рет… руту…
- Ритуала? – подсказала Луидора и получила целую кучу счастливых кивков.
- Да-да! Для ритуала! Когда папа с ними закончит, то мне станет лучше, и мама вернётся!
- А от чего тебе станет лучше? – инстинктивно спросила медная драконица. Всё происходящее походило на какой-то дурной сон, и Луидора отчаянно пыталась найти хоть какой-то якорь адекватности.
- У меня плохо-плохо с головой, - пригорюнился сын Бароса и начал зло бить себя в лоб. От каждого удара расходилась самая настоящая ударная волна. – Я был умным, но потом стал тупой. Тупее и тупее! Мама ушла! Из-за меня ушла! А-а-а!
- Но ритуал поможет?! – закричала Луидора, боясь, что удары великана привлекут ненужное внимание.
- Да! – тут же улыбнулся дебильной улыбкой гигант, разом забыв о том, что говорил ранее. – Ритуал поможет! Исправит Гурца! Сделает обратно умным! Вернёт маму!
Наконец-то осознавшая, о чём говорит слабоумный великан, Луидора перевела пустой взгляд на тело своей мертвой матери и почувствовала, как желчь подкатывает к её горлу.
Все те жертвы, что принёс Барос. Заработанное им прозвище и многое другое – всё это было сделано не для роста его собственной силы, как думали все, а для излечения его полоумного, теряющего разум сына, которого он скрывал.
*****
Закончив смеяться, Барос не стал больше ничего говорить, разом приступив к тому, что он любил делать всем сердцем, а именно, заставлять драконов и всех вокруг него страдать.
Полуголая двенадцатиметровая туша с абсурдной скоростью прыгнула вперёд и понеслась прямо на всё ещё стоявших на висячих в воздухе монолитах драконов. Вот только разница в высоте не сильно ему помешала, ведь под ногами гиганта вырастали каменные платформы, по которым он словно по ступенькам бежал прямо навстречу троице Аргалора.
- Аксилия, сдерживай его! Дай нам время закончить призыв! – отрывисто приказал Аргалор, пока он и Аргоза бросились в разные стороны, обходя надвигающуюся на них смерть.
- Поняла! – Аксилия глубоко вдохнула, а затем выпустила мощный кислотный выдох, но в отличие от примитивных действий детишек Маливен, черная драконица куда глубже постигла искусство сражений цветных драконов.