— Конечно, Гурц. А что ты скажешь, если я покажу тебе самую красивую магию, которая только есть на этом свете?
— Самую красивую? — недоверчиво переспросил великан, и на его искривлённом лице появилось сомнение. — А не обманешь Гурца? — Обещаю, Гурц, это будет самая красивая магия, которую ты когда-либо увидишь, — в последний момент голос у драконицы дрогнул, но она, глубоко вдохнув, справилась с порывом. — Смотри же внимательно.
На вытянутых ладонях молодой девушки возник небольшой огненный бутон, что медленно раскрылся, выпуская наружу танцующие под отчетливо слышимую мелодию стихии.
Иллюзия была небольшой, поэтому Гурц был вынужден наклониться, чтобы лучше видеть. В его глупых, широко открытых глазах отражалось чистое волшебство.
— Как… как красиво, — прошептал великан, вставая на колени, а затем ещё сильнее наклоняясь, чтобы в полной мере рассмотреть всё сильнее и сильнее раскрывающуюся магию иллюзий. — Мама показывала мне давно такое!
— Мама бы гордилась бы тобой, — сглатывая слёзы, прошептала Луидора, незаметно убирая левую руку от иллюзии и помещая её сбоку от головы великана. На её ладони возникла кислота, что медленно принялась формировать длинное, узкое лезвие. Всё больше и больше кислоты сходилось к лезвию, укрепляя и усиливая магию. — Прости меня, Гурц. Я хотела бы, чтобы бы встретились в других обстоятельствах.
Иллюзия на правой руке вспыхнула тысячами ярчайших цветов, вызвав на лице Гурца широкую улыбку, которая так и застыла, когда острейшее лезвие пробило ему ухо и глубоко погрузилось в мозг.
Намеренно дестабилизировав созданную ей стихию, Луидора заставила кислоту взорваться внутри черепа гиганта, оплавляя и рвя всё, что там находилось. Но даже так рухнувшее тело Гурца отказывалось сдаваться.
То и дело по его огромному телу проходили судороги, и он хлопал себя по голове, словно пытаясь вытащить изнутри себя пожирающую его кислоту. Всё это происходило в полной тишине, ведь заклинание Луидоры глушило все звуки.
Не выдержав, медная драконица заплакала и двинулась к пленённым драконам. Хоть Луидора не была особо опытной в столь сложной магии, но ломать не строить. Куда сложнее оказалось заблокировать предупреждающее создателя заклинание.
Первыми цепи спали с Вайгера, отца Луидоры. И стоило ему освободиться, как он немедленно уменьшился, превратившись в человека, и обнял всхлипывающую дочь.
Тем не менее, к удивлению отца, Луидора осторожно отстранилась и решительно двинулась в сторону синей драконицы. Медная помнила, что нельзя терять ни секунды, ведь прямо сейчас её товарищи бьются не на жизнь, а насмерть, чтобы дать ей столь необходимое время.
— Во имя Олдвинга, наконец-то! — прошипела синяя, поднимаясь во весь свой, на минутку, двадцатишестиметровый с шеей рост. На её фоне Вайгер со своими шестнадцатью с шеей вообще не смотрелся. — Я уже устала смотреть на эти отвратительные сопли! Ну сколько можно⁈ Да славится род драконов, ты всё же сделала то, что требуется, пусть и не закончила дело…
И прежде чем Луидора успела спросить, синяя драконица подошла к всё ещё содрогающемуся и отказывающемуся умирать телу Гурца, после чего одним ленивым, но выверенным ударом оторвала ему голову, заставив тело наконец-то успокоиться.
— Давно хотела это сделать, — словно по секрету поделилась с безмолвными зрителями синяя драконица и с наслаждением потянулась. — Ох! Как же у меня затекли крылья в этих проклятых цепях! Хорошо, когда буду в следующий раз помещать должников в цепи, то прикажу охранникам иногда их снимать, чтобы пленники размялись!
— Кхм, — осторожно кашлянул Вайгер, и Луидора на мгновение увидела на его лице тень знакомой усмешки, но та почти сразу умерла. — Ранее у нас не было возможности должным образом представиться. Меня зовут Вайгер, а мою дочь Луидора…
— Ох, — посмотрев на отца и дочь, синяя драконица скривилась, будто нечаянно хлебнула уксуса. — Хватит уже поддерживать это мерзкое заклинание. Разве вам, истинным драконам, не тошно носить эти жалкие облики? Хватит уже скрываться, теперь в маскировке в любом случае нет смысла!
Переглянувшись, оба медных дракона решили не нагнетать ситуацию и исполнить просьбу их собеседницы.
— Фух! — выдохнула синяя и улыбнулась по-настоящему. — Теперь я могу хотя бы нормально поговорить со своими спасителями. Я знала, что вы, медные, так любите играть со своими обликами, но знать и видеть — совершенно разные вещи.
В данный момент Вайгер и Луидора удивились по-настоящему. Цветной дракон, который признаёт, что чем-то обязан тем, кто его спас?
— Что глаза пучите? — хмыкнула синяя, сразу поняв причину их удивления. — В отличие от красных варваров, мы, синие, прекрасно знаем пользу умения платить за спасение. Конечно, «платить» значит выполнить услугу или в чём-то помочь, а не про выплаты!
— Конечно-конечно! — поспешил успокоить синюю Вайгер. — Услуга звучит так же отлично.
— Не тебе, а твоей дочери, — фыркнула синяя и с любопытством посмотрела на жавшуюся к отцу Луидору. — Как забавно складывается жизнь. Никогда бы не подумала, что меня спасёт даже ещё не достигшая взрослой жизни медная драконица. Но об этом потом! Меня зовут Хагарис Электрическая западня. И если вам когда-нибудь понадобятся услуги Черного рынка, то, уж поверьте, я ваш лучший выбор.
— Госпожа Хагарис, я очень не хочу вас отвлекать, но прямо сейчас моё крыло сражается с Баросом один на один, и им очень нужна наша помощь!
— Ути какая вежливая. Мне нравится, — оскалилась Западня и похлопала лапой по голове медной, чем заработала странное выражение у её отца. Тем не менее подхватившая голову Гурца Хагарис двинулась к выходу. — Говоришь, крыло? Как интересно! Я так понимаю, все вы молодые металлические драконы?
— Нет, госпожа. Среди нас есть как цветные, так и металлические. А возглавляет нас сильный красный…
— Красный⁈ — возмутилась раздражённая Хагарис. — Один из этих варваров, ничего не знающих о такте, сдержанности и правильном ухаживании⁈
Медные драконы мудро промолчали, никак не акцентируя внимание на последней части.
— Ну пойдём посмотрим, что же там этот красный навоевал! — синяя решительно ускорилась, и медные поспешили за ней следом.
Всякий великан, попадающийся им на пути, мгновенно сгорал от еле уловимых мощных заклинаний молний.
* * *
Барос мрачно смотрел, как обрушившаяся часть крепости с грохотом разлетается во все стороны, открывая проход, сквозь который небрежно выходит окутанная молниями синяя драконица.
Молния текла по её сапфировой чешуе подобно королевской мантии. Рядом же с телом, скрывая лапы и хвост, плыли небольшие, потрескивающие от электричества тучки. Возникало ощущение, что на грешную землю спустилось нечто неземное.
— Ах, какая же всё-таки хорошая погода! Не зря я всё же решилась выбраться из подземелья, — ухмыльнулась Хагарис, с зубастой ухмылкой смотря на прожигающего её взглядом Мучителя. — Признаюсь, гостить у тебя мне не особо понравилось, поэтому я решила развеяться. Ты же не будешь против?
— Что с моим сыном? — скорее проскрипел, чем сказал Барос, так сильно он стиснул зубы.
— Ах, твой сын… — безразлично отмахнулась Хагарис. Следом за ней на свет вышла Луидора, и, судя по потемневшему лицу Мучителя, он догадался, кого стоит винить в освобождении.
Луидора же, заметив распростёртую на земле Аргозу, в ужасе открыла пасть и со всех крыльев бросилась к подруге и Аксилии. Никто им не мешал, пока синяя и великан пристально смотрели друг на друга.
Аргалор и Хагарис отметили взаимное присутствие, но пока было рано для знакомства.
Больше, что примечательно, никто из подземного прохода так и не показался.
— Знаешь, я так и не поняла, как у тебя получилось меня подловить во сне в моём тайном логове, — доверительно сообщила Хагарис Баросу, словно общалась с близким другом. — О том месте знали всего несколько доверенных прислужников. И мне просто безумно интересно узнать, кто из них оказался предателем!