Проснулся ещё затемно, чувствуя себя насквозь промёрзшим. По-моему, даже парок изо рта шёл. Хмурая разведчица разводила костёр, Джиуб возвращался откуда-то с котелком воды. Едва небо на востоке порозовело, вышли в путь. Дорога круто забирала в гору, идти было тяжело, зато мгновенно согрелся. А чуть позже даже взопрел. Справа и слева всё круче вставали скалы, пока небо наверху не превратилось в грязно-серую полоску. И внезапно всё кончилось. Стискивающие дорогу утёсы расступились, и мы оказались внутри гигантской фояды Маммея. Вы не знаете, что такое «фояда»? Я вам сейчас объясню. Ключевой деталью ландшафта острова Вварденфел является располагающийся в его центре исполинский вулкан под названием Красная гора. Потоки лавы, извергающиеся из его единственного жерла, образовали на склонах этого вулкана что-то вроде радиально расходящихся ущелий с почти отвесными стенами и ровным гладким дном из застывшего базальта. Ходить по этим естественным шоссе очень удобно, единственное, что попасть внутрь, а потом наружу можно далеко не во всяком месте. Вот эти-то ущелья и называются «фояда». Фояда Маммея, проходящая с северо-востока на юго-запад — одна из самых крупных. И нам предстояло за сегодняшний день преодолеть немаленькую её часть, выйдя потом через ещё одно боковое ущелье, к имперскому форту, носящему игривое прозвище Лунной Бабочки. Сейчас на западной стороне фояды только верхушки скал подсвечивались восходящим солнцем, в то время, как дно утопает во мраке, а закончить путь в постоялом дворе при форте нам предстоит хорошо если до заката. Идти нужно будет быстро и в гору, хотя тут уклон ещё почти не не виден. Зато отлично чувствуется нашими ногами. Ободрив нас таким образом, Элен зашагала вперёд.
Последующие два часа мы с Джиубом были озадачены в первую очередь тем, что б не сдохнуть, пытаясь поспеть за спешащей девушкой. Потом, однако, стало чуть полегче. Возможно, открылось второе дыхание. Не могу сказать точно, у меня ни разу в жизни до этого не открывалось второе дыхание. Я даже не знаю в точности, что это такое. Ещё пару часов нам было просто тяжело. Я мечтал о привале, и поэтому не обратил внимание на первый предостерегающий крик разведчицы. И на второй тоже. Потом меня просто толкнули, и я свалился навзничь. И только начиная с этого момента начал понимать, что твориться нечто неладное. Только что над нашими головами промчался птеродактиль. И он бы обязательно наши головы цапнул, если б Элен вовремя нас обоих не оттолкнула. Сделать второй заход ящеру не дали, — девушка мгновенно вскинула лук, который несла, предварительно натянув тетиву, в руке весь день и послала в полёт молниеносно наложенную стрелу. Второй стрелы не потребовалось. Летающее создание рухнуло прямо к нашим ногам уже мёртвым. «Вот за такие вещи вы мне и платите золото», — весело сообщила нам наша спасительница.
— Это был гонщик-по-утёсам? — осведомился я.
— Он самый. Молодой совсем ещё, и пяти локтей между кончиками крыльев не будет. Да и хохолок вон не вырос толком. Держитесь настороже, тут их много. Поэтому фояду и стараются пройти днём. Они ночные хищники. В темноте ты их не видишь, они тебя — только так. Охотятся на крыс, но могут попытаться и человека утащить. Пошли скорее.
Если Элен говорит «скорей», это означает «скорей». И никаких остановок. Привала не было, только пожевали вяленого мяса на ходу, запили глотком суджамы. Суджама — гадость. Зато бодрит. Ещё несколько раз видели летающих вдали гонщиков-по-утёсам, но они нами не заинтересовались. Наверное, были поопытнее давешнего и к вооруженным луком людям не совались. Поднявшееся к зениту солнце устроило в ущелье настоящую печку. С энтузиазмом воспринял тот факт, что светило начало клониться к закату, но нашу проводницу это совсем не обрадовало. По её словам, мы прошли едва половину пути, и нужно поднажать. Честно попытались поднажать.
Окончательно превратились в зомби, способных только еле передвигать ногами. Элен ругалась. Тени по восточному склону ползли всё выше. Наконец девушка сдалась и объявила, что нужно найти место для ночлега.