Адалий знал огненное заклинание Пламя, вот только его энергии хватит только на то, чтобы зажечь костёр не далее десяти шагов от себя.
С мыслями устроить барону пожар пришлось расстаться. Вместо бессмысленных грёз настоятель придумал вполне реальный план, как напакостить Грингу. Заодно и получить пользу для монастыря.
У семьи Ингара, после того, как казнили его отца, забрали их земельный надел. Чтобы прокормиться, им приходилось каждый день искать работу. Сервов не заставляли палками трудиться, как рабов. Всё было проще — хочешь есть, ищи работу. Без неё ты умрёшь с голоду и никто не поможет, потому что другие сами живут впроголодь. А начнёшь воровать или попрошайничать, сначала накажут плетьми, а в следующий раз мучительно, в назидание другим, казнят. Отец Ингара и был казнён как раз потому, что без разрешения монастыря тайком ловил рыбу в Олошке. Это приравнивалось к воровству. Даже срубить дерево в лесу считалось преступлением достойным смертной казни. Впрочем, детей или женщин могли вместо казни обратить в рабов.
Такие порядки привели к тому, что Ингара никто и не выискивал особо. Староста, только, на третий день после того избиения прислал своего младшего сына узнать, как побитый себя чувствует, да и то, не из желания помочь или предложить работу, а поинтересоваться не помер ли он и не освободилась ли развалюха. Наверняка ведь уже прикинул, кому её отдать. Даже дядька родной и никто из его семьи не пришли проведать, суки.
Зато уставший Лейн забегал почти каждый день. Он сейчас работал на уборке местного варианта репы, её здесь ухитрялись собирать три урожая в год, и выматывался ужасно. Тем не менее не забывал о друге, однажды даже хотел поделиться с ним репой, которую ему выдали в качестве платы за работу.
Олег отговорился, соврал, что у него еще от матери осталось достаточно крупы, чтобы не помереть с голоду. Показалось даже, что Лейн вздохнул с облегчением. Ну и не удивительно. Как вообще в его теле ещё душа держится? А ведь не унывает. Видимо, человек действительно ко всему привыкает.
Он бы и сам мог его подкормить, но решил пока этого не делать. Как только будет возможность, Олег поможет парню. Это он решил.
В ту ночь, когда он первый раз был в монастыре, то всё же разыскал и Ганию, и Конерию. Ганию он обнаружил рядом с кухней, в комнате, куда подавали грязную посуду.
Как ни странно, выглядела она вполне неплохо. Разгадку этого Олег тоже быстро нашёл, когда двигаясь в поиске библиотеки по коридорам главного здания, увидел её выходящей из чьей-то спальни, а учитывая, где находилась эта спальня, принадлежала она кому-то из монастырских начальников. Вид Конерии вовсе не был несчастным. Олег себя поймал на подленькой мыслишке, что ну и к лучшему. Пока. Он понимал, что сестра Ингара долго у старого кобеля не задержится, тот рано или поздно найдет себе другую игрушку, но в данный момент можно было уйти от решения, что он и сделал. К тому же, если честно, Олег и не знал, что он в таких обстоятельствах мог бы сделать, чем помочь. Увести их? Но куда? Что им сказать? Это Лейна можно обвести вокруг пальца, а мать с сестрой быстро поймут, что он не Ингар. Так и отложил всё на потом.
Библиотеку он нашёл случайно. Просто даже и не предполагал, что библиотекой окажется небольшая комната. Какие стеллажи? Все книги были выложены на одном столе. Даже попал он туда по ошибке — создал заклинание Прыжок, чтобы переместиться в другой коридор, а оказался в этой комнате. Время терять не стал, создал заклинание Пространственный Карман и полностью напитал его. Для полной напитки этого заклинания требовалось примерно треть его полного резерва или половина того резерва, что у него оставалось в ту ночь. Зато полная напитка обеспечила действие заклинания на три с лишним года. Пространственный карман вовсе не был безразмерным. Его объём не превышал двух кубических метров, при этом были ещё и весовые ограничения — чуть больше ста двадцати килограмм, то есть наполнить его золотом или свинцом не получится. И в пространственный карман не получится убрать что-то живое, в том числе и растения. Олег, уже позже, попробовал экспериментировать на сорванном кустике — сухие ветки и листья с него убрались, а сам кустик остался в реальности.
Сами книги представляли собой нечто удивительное. Фолианты были размером больше школьных портфелей, тяжёлыми, со сделанными из кожи обложками и страницами, к тому же ещё и написанными вручную. Тут Олега постигло разачарование — он не смог ничего прочитать, Ингар был неграмотным. Раньше Олег об этом как-то не задумывался. Насколько проще всё было бы, попади он на Алернию, два самых распространённых на том континенте языка он знал в совершестве, мог на них и говорить, и читать, и писать. Вот только где сейчас та Алерния? В другом полушарии?