Решать спорный момент предстояло самому авторитетному вору — реконструктору в шубе. Он приказал бугаю развязать его личную заложницу и вместо неё водрузить на плечо мешок. Тот стал возникать и тыкать пальцем в дикаря. Видать возмущался, что оборванец идёт налегке, только за верёвку-поводок держится и нисколько не напрягается, в отличии от всех остальных. На это безумец отреагировал тем, что снял с пояса секиру и сказал пару фраз, после которых вся толпа на него обернулась. Выглядело со стороны это так, словно он бросил в сторону бугая смертельную угрозу, чем тут же вызвал его на дуэль.
Глаза измождённых бродяг забегали из стороны в сторону, глядя то на одного участника конфликта, то на другого. Бугай вынул нож из чехла и все затаили дыхание. Дальше он подошёл к пленнице и начал разрезать у неё на щиколотках мотки старого тряпья, служащие в качестве ограничителя движений. Все сразу расслабились, а дикарь, расплывшись в уродской улыбке, повесил топор обратно на пояс.
Теперь бугай, как и упырь, был вынужден не только тащить на горбу большой вес, но и следить за пешим пленником рядом с собой. Шрамированный уродец без нижней губы ещё от землянок брёл нагруженный палатками и котлом, а впереди него плёлся ребятёнок с огромной шишкой на лице, которого он принёс от трактира на руках в бессознательном состоянии. К слову, этот ублюдок предпочитал вечерами залазить под одежду именно к юному гуманоиду, а не к более зрелым женщинам, чем вызывал у Фёдора лишь фантазии о том, как он будет выдирать его кишки из брюха клешнями огромных жуков. По части решения судьбы упыря у двух половин сознания не возникало никаких внутренних противоречий.
И так, с горем пополам, кодла отмороженных бесчестных головорезов побрела на северо-восток. Позади всех поплелись два раненых чумазых недобитка. Тот, что имел проколотое перевязанное пузо, облокачивался на заражённого бешенством приятеля с погрызенным горлом. Последний недовольно стонал, но не мог ничего ответить или, хотя бы дёрнуться достаточно резко, чтобы вырваться из под лапы товарища по несчастью.
У матери Роя аж жвалы зачесались, как хотелось, чтобы инвалиды в пути побольше отстали от других…
Ранним утром близ основной базы коллективный разум отделил от группы ос занятых маскировкой одну прислужницу. Её он отправил к речной деревне заранее поглядеть есть ли у деревенщин какие-то планы по организации поисковых отрядов. После вчерашнего побоища у Фёдора оставалось плохое предчувствие. Предыдущий опыт подсказывал, что реконструкторы так просто не забудут наглого нападения насекомых. Ещё до того, как разведчица долетела, глинотел посаженный наблюдать на правом берегу реки передал информацию о том, что от юго-западного поселения к переправе двигается десять юношей вооружённых крупными дубинками. Чуть позже от северо-западной деревушки к распутью подошли троё взрослых мужчин с топорами и луками. Они также направлялись к речному посёлку.
«Ну вот, как я и думал, сегодня у них опять появилось стойкое желание меня отыскать. Иначе, зачем они сбредаются на левый берег?» — задумалось управляющее сознание — «Быть может хотят таки собрать боевую группу для поиска пропавших жителей лесного домика? Или они преследуют обе цели одновременно. В любом случае их основное желание, защитить свои дома, поэтому они инстинктивно собираются в кучу, вооружаются и пытаются хоть что-то предпринять. Но если по справедливости, это не их ума и не их рук дело. Им всего-то нужно пожаловаться местному феодалу, а он уже сам будет разбираться, что за бардак творится на его земле. Всё-таки селяне, это его имущество, и кто-то нагло грабит знатного господина посреди ночи, а потом среди белого дня расстреливает его подданных шипами…»
Оса отправленная на запад с разведывательным заданием где-то на середине пути угодила в мощный воздушный поток, который слегка отбросил её в сторону. Верхушки деревьев накренились, лиственные кроны зашелестели. С севера на великую равнину надвигался атмосферный фронт несущий в себе осадки. Мутные сероватые облака бугристой пеленой заволокли небосвод, солнечный диск расплылся в желтоватый блик и с самого утра знойная жара сменилась достаточно приятной сбалансированной погодой.
Вид на речную деревню с высоты птичьего полёта поведал о том, что на главном перекрёстке уже собиралась явственная толпа народу. Разведчицу порядком трясло на высоте из-за мощных порывов ветра, и это послужило дополнительной мотивацией спустится пониже. Первичная мотивация заключалась в желании мыслительного центра разглядеть собрание реконструкторов более подробно.
Основная часть гуманоидов сидела на уличных лавках, которых раньше здесь не было. Одиночные личности расхаживали по стоптанной до каменной твёрдости дороге взад-вперёд или по кругу. Самые инициативные и свободные от труда мужчины и юноши только-только собирались и пока ожидали, когда же народное ополчение наберёт численной силы.
Глинотел на правом берегу увидел на грунтовке процессию из двадцати реконструкторов ведущих гигантского ящера. Крупный стальной обод с замком и петлями висел на чешуйчайтой шее. От него тянулся толстый канат, за который держалось сразу десять гуманоидов. На мощных лодыжках рептилии были навешены кандалы, не дающие ей размахивать лапами слишком широко. Вместо стальной цепи, кандалы скреплял очень толстый потёртый канат.
«А вот это уже серьезно.» — подумал попаданец — «Ко мне ведут ту ящерицу, которая гонялась ещё за самой королевой, в первый день моего перерождения. Ведь в речной деревне должна быть своя чешуйчатая тварь, если я правильно всё понял…»
А тем временем, вооруженных деревенщин на улицах посёлка у реки становилось всё больше и больше. Недалеко от центра из крупного двухэтажного домишки появилась группа из полутора десятка реконструкторов. Они сразу уверенно и безапелляционно направились к перекрёстку. Впереди всех широким шагом маршировал высокий мужчина в плаще закрепленном петелькой на шее. Между длинных полов накидки выглядывал лук обращённый тетивой к земле.
По характерному одеянию и манере носить оружие Фёдор узнал этого удальца. Вчера он особенно резво гонялся за кузнечиками по лесу и всадил двоим из них стрелу в брюшко. Теперь у королевы его вид вызывал неприятные ассоциации. Внутреннее чутье подсказывало, что это ещё один опасный противник, от которого жди проблем.
Группа мужчин остановилась посреди главной улицы поселения и обернулась лицами на восток. Гуманоиды-бездельники поднялись со скамеек, стеклись со всех сторон к центру и образовали круг. Удалец в плаще поднял обе руки к небу и принялся громко говорить, так что слабые отголоски долетали даже до зависшей на высоте осы. Из группы мужчин за спиной лучника вынырнуло две невысокие фигуры. Они встали перед реконструктором в плаще, а он положил им на плечи ладони, продолжая о чём-то помпезно вещать.
Процессия с рептилией подошла к берегу. Четверо селян трудящихся на плавучей платформе потянули за канат натянутый через реку и подплыли к новоприбывшим. За последние два дня трудяги наверняка натёрли себе кучу мозолей на ладонях, тягая переправу туда-сюда. Деревенские ребята держащие толстый поводок рептилии взошли на плавсредство и дружно потянули за собой питомца, не желающего идти дальше. Огромное животное неохотно залезло на штабель толстых скреплённых между собой брёвен. Платформа достойно выдержала вес тяжеленой твари. Судя по размерам она была приспособлена перевозить по две телеги с козерогами за раз.
Завидев, что соседи уже привели свою штатную ящерицу, жители речной деревни отправили десяток гуманоидов к амбару на краю посёлка. Оттуда они вывели своего чешуйчатого монстра и принялись снаряжать на него сбрую в виде поводьев и большого седла.
Ближе к обеду толпа народного ополчения заполонила главную улицу и неравномерно растеклась от площади до восточной окраины. Две ящерицы, одна на поводке, а другая с лихим всадником на спине, стояли перед засеянным полем и бездумно глядели жёлтыми глазами куда-то на восток. Реконструкторы от мала до велика, вооруженные дубинками, топорами, луками, вилами, серпами и копьями, двинули бесформенной колонной по направлению к дикому лесу.