Магическая дрянь не выдержала столкновения с реальностью нашего с дедом мира и сползла с мальчишки… Хотя какой он мальчишка? За мороком прятался приличного возраста мужик, пожалуй, даже постарше нас. Какой-то сильный маг наложил на него чужой образ и пока действовала магия, он казался окружающим не тем, кем был на самом деле, но стоило магии исчезнуть…
Я всмотрелся. Туземца этого я явно видел в первый раз и тем не менее что-то знакомое в нем имелось. Где-то я уже видел этот профиль. Но где? Я вспомнил золотую монету и профиль Пушкина на ней. Вот и ответ…
– Император, – сказал я. – Здравствуй твое Императорское величество, Александр Сергеевич Пушкин.
Дед посмотрел на меня, потом на Императора.
– Точно? – усомнился он. Уж больно неподходящие вокруг оказались декорации для встречи с венценосной особой. Да и делами тот занимался вовсе не императорскими.
– Или брат-близнец, – пошел я на попятный. – Ты же образованный. Пушкина вспомни… Так вот он – вылитый Александр Сергеевич.
Дед повертел его так и эдак. Рассмотрел профиль, покачал головой.
– Ну и что? – спросил дед. – Что с того, что это император? Кто в это поверит?
Я понял деда правильно. Он поверил и попытался встроить это новое знание в план не то восстания, не то побега. Встроил, словно шестеренку в сложный механизм, точнее попытался встроить, но никак шестеренка не подходила и он ее выбросил. Кем бы ни был этот зачарованный туземец, помочь нам выбраться отсюда он никак не мог.
– Но это точно император! – уперся я. – Я его на монете видел. Я его узнал! Профиль ни с чем не перепутаешь – вылитый Пушкин! Александр Сергеевич!
– Да кто тут золотую-то монету в руках-то держал. Подумай…
Дед мотнул головой назад, подразумевая каждого из тех, кто сидел в бараке. Тут он, конечно, прав. С той же степенью достоверности я мог объявить императором и себя и деда. Никакой разницы. Не пойдут рабы умирать за императора. А умереть в случае восстания придется многим. А за что?
Мы беседовали, словно ничего и не случилось, а найденный нами Весбилий все тыкал рукой в ошейник, охвативший горло. Ничего иного, кроме как поговорить с нами ему и нужно сейчас не было… Поговорить? Меня торкнуло. Какой поговорить! Он же сейчас начнет орать, раздавать приказы и требовать их мгновенного исполнения! Надо как-то его привести к обидной реальности.
Я повернулся к нему.
– Сейчас я возьму тебя за ошейник и ты наверное сможешь говорить. Делай это тихо, никого не пугая и не требуя справедливости…
Я уж хотел исполнить сказанное, как дед ухватил меня за руку.
– Уясни главное, что кроме меня и моего друга, иных друзей у тебя тут нет. Если ты сейчас начнешь орать, грозить и требовать справедливости, то скорее всего тебя либо перепрячут, либо просто убьют…
Дед задумался.
– Хотя нет… Убивать не станут. Рано. У кого-то тут хорошее чувство юмора – превратить первого в последнего… Хотя можно ведь найти ступеньку и пониже золотаря. Ты понял?
Тот истово затряс головой.
– Вижу, что понял, – успокоил я Императора. – И вот еще что запомни: ты, наверное, думаешь, что мы сильные маги и сделаем все, чтобы тебя освободить?
Он снова затряс головой, словно током шибанутый.
– Так нет… Мы – нечто гораздо более серьезное. Мы не твои поданные. Мы вообще из другого мира, где магии просто нет и поэтому рядом с нами никакая магия не работает, включая ту, что привесили к тебе…. И тут мы, как и ты, не по собственно воле.
– И не выпендривайся перед нами… – добавил дед, формулируя основу нашего взаимодействия. – Мы этому миру ничего не должны. Тебе – тоже. А начнешь права качать – поступлю с тобой как…
Дед запнулся, подбирая что-то революционное, что-нибудь вроде «как с гидрой контрреволюции», но я опередил его.
– Как Гога с Магогой… Понятно?
Дед посмотрел с интересом, но не возразил.
Император тяжело задышал, но все-таки кивнул. Сколько он уж тут в положении мальчика для битья, да еще и по уши в дерьме… Это дает базу для философских размышлений о своем месте в мире.
Дед оглянулся. Народу в бараке оставалось немного и все, кто еще тут находился, держались поближе к выходу – воздух там был ощутимо чище. Дед придвинулся ближе, коснулся ошейника. Первые слова императора выскочили из него словно горох из прорвавшегося мешка- истосковался Весбилий по простой человеческой речи.
– Барон предатель! Он в числе заговорщиков, что хотят сместить меня и вместо меня поставить Принц-брата… Меня привезли сюда…