– Сдулся, фраер? – самым вредным голосом, на который был способен, прошипел я. – Понял кто тут главный?
За моей спиной Воркун с кем-то из своих ребят вязал надсмотрщика. Там ухало и ахало, потрескивала дедова палка. Поставив мага перед собой, я отвлекся на события на палубе. Стражников оказалось всего трое, да и оружия у них какого-то особенного с собой не нашлось – хлысты да кинжалы. Против дедовой палки, которой он размахивал, словно кавалерист саблей, они не сдюжили. Сперва там, правда, досталось одному из атамановых людей и тот завопил, когда его ожгло хлыстом, но вмешался дед, да атаман подобрал с палубы какую-то хреновину и наши дела на том конце палубы пошли на лад.
Развернув мага белым как бумага лицом к себе, я крикнул:
– Воркун!
– Да.
– Иди сюда. Возьми ножик подлиннее и встань позади него…
Подхватив с палубы веревку, я, несколько раз обмотав какой-то столб, прикрутил к нему и пленника и атамана так, что Воркун оказался позади мага с ножом в руке.
– Встань сзади и ножичек- к горлу поближе… Чтоб чувствовал. Сам за веревку держись, не отпускай… А почувствуешь, что хоть что-то не так пошло – режь его, болезного! Без жалости и сострадания…
Вся эта театральщина говорилась исключительно для мага.
– Только не как в прошлый раз кровью не забрызгайся, а то отмываться еще…
Сделав приготовления, я посмотрел в глаза магу. Там рушился привычный мир. То, что казалось незыблемым, ломалось на части и осыпалось трухой… Он не понимал происходящего, но еще не сломался.
– Веришь, что можем прирезать?
Он молчал, и я ударил его по щеке. Ломать, ломать его надо чтоб и не думал сопротивляться. Он попробовал отшатнуться, только куда привязанному-то?.
– Резать его, гада надо и по реке вниз уходить, – подал голос Воркун. – Уйдем же!
Я ударил еще и еще раз… Маг попробовал повернуть голову, но Воркун не дал, прошипев тому в ухо: «Не трясись, зараза… Зарежу!».
– А теперь веришь?
– Да…
– У тебя два выхода – или умереть одному, или помочь всем нам остаться в живых. Что выбираешь?
Маг оказался неглупым человеком и выбрал второй вариант. Он еще не успел ничего произнести, как я сказал.
– Правильное решение!
Дед, подхватив с палубы хлыст, встал в десятке шагов от привязанного мага. А что? Разумное решение – если гаденыш неожиданно проявит строптивость, то ему понадобится как минимум несколько секунд, чтоб освободиться, а за это время его либо прирежет Воркун или, если он вдруг как-то ухитрится убить атамана, то дед кнутом сумеет задержать его на ту секунду, что понадобится мне, чтоб сделать шаг вперед. Нельзя же одновременно орать от боли и колдовать?
– Взлетай! – Скомандовал я, отступая на пару шагов. – Колдуй и взлетай!
На берегу заорали. Пока это был только крик, напоминающий, чтоб мы заканчивали отдыхать и шли за камнями.
– Диспетчер дал добро, – перевел я вопль берегового надсмотрщика. – Лети по-хорошему…
Я не знаю, чего ожидало мое подсознание, но сознание ахнуло, когда пейзаж вокруг качнулся, словно в корабль удалила волна, и плавно ушел вниз. Неожиданным это оказалось не только для меня – за спиной кто-то выругался, покатился по доскам.
– Легче, легче… Ты нас всех угробишь…
Внушение подействовало. Палуба выровнялась. Но увы, корабль хоть и поднимался, но поднимался над берегом, над телегами с камнями.
– Выше! Выше!
Не могло быть так, чтоб у реки и не нашлось бы ветра! Так и вышло! Мы поймали воздушный поток, поднявшись метров на сто. Внизу уже сообразили, что мы затеяли и там забегали люди.
– Чего стоим? – крикнул я тем, кто стоял на палубе. – Бросайте вниз камни! Нам чужого не нужно!
– И то, – подхватил дед. – И кораблю легче и людям польза…
Ветер мягко подтолкнул корабль и потащил его прочь от реки. Рожденный плавать летать не может? А вот и фигушки! Может. Если на его палубе умные люди! Наверное, корабль, будь у него мозги, порадовался бы за то, что теперь он сможет побывать в таких местах, куда бы он сам-собой никогда бы не забрался – не везде же реки текут – и новым ощущениям, которые, не встреться мы на его пути, он никогда бы не испытал. А уж поработать бомбардировщиком…
Наличие тут магии закона всемирного тяготения не отменяло и камни как миленькие посыпались вниз.
Маг вел себя безукоризненно. Он словно бы понял, что от деда можно ждать всякого, особенно после того, как тот недрогнувшей рукой выбросил за борт надсмотрщика. Короткий вскрик и – все. Маг не увидел, что на свое счастье тот успел выпасть, когда мы еще шли над рекой. Не испытывая никакой любви к тем, кто только вот что размахивал над моей головой хлыстом, я все-таки понадеялся, что все обойдется для него купанием. А вот отряду стражников, прибежавших на крики тех, кто видел, как корабль оторвался от водной глади и поплыл по воздуху, пришлось хуже. Не было тут опыта противодействия воздушному нападению – драконы не в счёт. С них никаких бомб не кидалось. Стражники пытались с земли достать нас копьями и стрелами, но что кораблю стрела? Они втыкались в деревянное брюхо, никак не мешая нам валить на головы камни и двигаться дальше.