Чтобы обойти первый закон роботехники, программисты вложили в программу железных солдат курсы русофобии и чайнафобии. Иными словами, вражеских военных программисты приравняли к террористам. Если бы не президент и конгресс, Дуайт Коллинз давно бы отправился со своими подопечными в ненавистную Россию, а затем в Китай. И вот на волне непонятных событий в России, он получил приказ отправиться со своими роботами в Польшу. Для защиты стран-членов НАТО. В команду он набрал одного программиста, одного специалиста по «железу», одного врача и одного сержанта. Кроме того, в команде оказался полковник — специалист по диверсиям. На батальон из ста роботов вполне нормально. Роботы с ИИ оснащены кроме огнестрельного, лазерного, ракетного оружия, ещё и ментальным передатчиком. Плюс всевозможные глушилки и системы подавления сигналов. И главное — каждый боец оснащался большой капсулой из специального сплава в форме шара. Роботы размещались внутри капсулы, и были защищены от магнитного, кислотного, термического, электрического удара и многих других воздействий на уничтожение объекта. Капсулы эти оснащались необычными движителями: во-первых, они могли катиться, во-вторых, могли прыгать скачками — и по прямой, и зигзагами. И вот после коротких сборов они все в самолёте Боинг-747…
Москва. 27 июня
Дмитрий с попутчиками добрались до Москвы. В столице тоже было почти военное положение: множество уборочной, строительной техники. Не говоря уже об МЧС, полиции, военных и медиках. Но они, было видно, не справлялись. Люди с бельмом на глазах, с окровавленными ртами и с проваленными щеками падали тут и там по всей Москве. По третьему кольцу гости из Дубны поехали в сторону Москва-Сити. Добравшись до дома Елены, они направились в её квартиру. Фёдор-13 по совету Дмитрия захватил с собой оба баллона с газом. На лифте гости поднялись до 15 этажа, позвонили в квартиру. Через некоторое время дверь открылась. Когда Дима поприветствовал Елену, она бросилась ему на шею. Он её обнял, расцеловал через маску, потом представил остальных гостей. Лена заволновалась из-за того, что некрашеная, но Дима её успокоил. Глаза у неё были белыми, как у больного катарактой. Квартира-студия была обставлена со вкусом так, что у гостей не оставалось сомнений о хорошем материальном положении хозяйки.
— Лена садись на диванчик, мы будем сами хозяйничать, — сказал Дима. Помолчав, он добавил: — Федя, открывай баллоны по прежней схеме — в квартире должно быть избыточное давление, чтобы микробы улетучились. Профессор, будьте как у себя дома. Да, Лена, это профессор Анатолий Ермолаев. Профессор, это Лена. Мне надо сделать звонок в Томскую область…
Дима позвонил Ирине, поговорил с ней и братом Валерой. Затем он набрал номер Марата:
— Ну что, дружище Марат, жив ещё?
— Спасибо Дима! Вашими молитвами…
— Марат собирайся, я скоро за тобой заеду. Надо мозговой штурм устраивать. О спец-костюме не беспокойся, я захвачу.
— Хорошо, Дима, жду…
Дима засобирался в дорогу, одновременно он стал давать поручения:
— Профессор, Вы можете пока настроить кондиционер. Мне кажется жарковато здесь. — Дима продолжил. — А ты, Федя, составишь список необходимых продуктов, лекарств, спальных мешков и всего, что нужно. Посоветуешься с Леной и профессором. Кстати, Лена, выделишь ему деньжат?
— Конечно, Дима. Деньги и карта VISA в моём кошельке, — ответила Лена.
— Но это потом. А сейчас, Федя, спустишься со мной к машине. Захватишь женьшень и костюмы химзащиты, в том числе с кипреем.
Дима и Федя вышли из квартиры…
В тот момент, когда Ирина потеряла сознание, в парилку заглянула её мама:
— Это что за порнография? Ты чего здесь делаешь, ирод⁈
— Да вот моюсь я, стало быть, в бане, — залепетал отчим вставая, — и тут Ирка заглядывает и спрашивает: «Тебе спинку потереть, папочка?». Ну я говорю типа: «давай». Ты не смотри, жёнушка, что у меня «стояк». У любого встанет, если ему спинку молодуха трёт. И тут она хлоп — и без сознания улеглась. Я только ей искусственное дыхание делать, а ты тут как тут…
— Ну вот что, вымётывайся отсюда, муженёк, — воскликнула мать Ирины, — с тобой мы потом поговорим.
Когда отчим вышел, Ира открыла глаза и просипела:
— Где отчим? Он ведь меня домогался, мам…