Но если дворянин сам потребовал…
- Сергиевна я, - порозовев от удовольствия, произнесла Полина, - отца по христианской традиции звали Сергий.
Или от чего еще она порозовела, покраснела, щечки или ланиты аж заалели, а грудь выдвинулась на всеобщее обозрение мужской публики, каковую Андрей Георгиевич один представлял.
Ишь красавица какая! Жаль только по нынешней эпохе, уже через несколько лет она увянет, замордованная тяжелой жизнью, детьми и мужем, если повезет. Ну а пока...
- Почту за честь, пригласить вас со мной позавтракать, Полина Сергиевна, - с удовольствием произнес попаданец и добавил заготовленной фразой, которую не раз слышал в исторических фильмах и теперь вот заговорил сам: - и попрошу вас без чинов, милостивая государыня!
«Милостивая государыня», молодая девушка, смущенная и польщенная словами благородного собеседника, принесла чайник с закипевшей водой и чуть было не облила кипятком — то ли его, то ли себя, то ли обоих сразу.
Это ее сильно отрезвило. Она уже осторожно поставила чайник на специальную подставку, залила заварку в специальную кружку, бывшую у них в этой роли из-за отсутствия маленького заварного чайника, подождала пока чай заварится и попросила, ослепительно улыбнувшись:
- Налить ли вам чаю, Андрей Георгиевич?
- Почту за честь, Полина Сергиевна, - сразу же подключился он в нравящуюся им обоим игру во взрослых.
Она налила чайную заварку в две кружки — ее и его — добавила кипяток из чайника. Он заботливо пододвинул деревянное блюдо с бутербродами.
И началось собственно чаепитие. В отличие от черного хлеба Авдотьи и, тем более противного травяного напитка, ситный хлеб из лавки с ветчиной был очень вкусный. Да еще на юношеские сосочки, не онемевших или, хотя бы, не ослабевших, от жизненных препятствий и каждодневного поглощения еды. И даже не очень хороший сахар, сваренный по технологии XIX века, не портил трапезу. К тому же Андрей Георгиевич, немного попив, как девушка, в прикуску с чаем, решительно положил его в кружку. Пусть там сластит язык!
Подзатянувшийся завтрак был грубовато прерван Авдотьей. Та тяжело вломилась в квартиру с большим узлом, видимо ей с трудом по силам, поскольку села прямо у двери, едва ее закрыв.
Полина забеспокоилась, бросившись ей помогать. Андрей Георгиевич же остался спокойно за столом. Он уже быстро привык к своему привилегированному здесь положению богатого барина. Будет он еще помогать старой горожанке из простолюдинов!
Кстати, Андрей Георгиевич, как оказалось, повел себя правильно. Отдохнув, Авдотья убрала куда-то в тайные закрома тяжелые закрома, поставив в сторону только мешавшую ей Полину и села за стол на место девушки. Понять, что она без спроса буквально влезла к завтраку благородного дворянина, ей и в голову не пришло. Или пришло, но она осмелилась здесь хамить. Ведь она в квартире хозяйка, а он лишь молодой дворянин без чина. Нуль без палочки!
Будь это прежний Андрей Георгиевич, возможно, он бы возмутился, поерепенил бы свои перышке на юной тушке. Но старый Андрей Игоревич только усмехнулся, посмотрел насмешливо на Авдотью, мол, я все понял. Теперь же мой ход?
старушка была хоть и облезлой, но умной. Увидев, что благородный и, как оказалось, богатый гость от казны, не стал ерепенится, а предлагает с чувством, не спешно наводить отношения с перспективой до, как минимум, местного полицейского. А тому все одно, кто прав. Благородный всегда выше перед простонародным!
И потому залебезила, стала благодарить за врученные деньги, на которые она так удачно купила два с лишних пудика муки:
- Я хорошо пришла, партия муки, которую хозяин закупил, оказалось продавали весь вчерашний день. А сегодня и я была последняя покупательница, и початый мешок муки последний. вот Митрич по знакомству и предложил купить подешевле все остатки. Сюда, правда, уже скидывали всякий мусор, но мы все уберем. Да, Полина?
- Да, маманя, - покорно согласилась девушка. Хотя безрадостной она не была. Главное, есть провизия и не надо жить полуголодным!
- Вот-вот, как минимум, сыты до Рождества будем, благодетель ты наш! Христом Богом благодарю!
- Э-э-э, Авдотья Спиридоновна, я как раз хотел поговорить с вами по одному поводу. У меня туфли за ночь не высохли, холодно у вас в квартире, - несильно попенял постоялец хозяйке.
- Кормилец, да откуда у меня такие деньги-то на дрова, - заныла та привычным речитативом, - да и не очень холодно пока, перетерпим.
Ничего себе не холодно! Он видел часть улицы в окно. Лужи еще не замерзали, но уже покрывались по краям ледком. Наверняка, ноль градусов! Еще во второй половине ХХ века всюду в городах при такой температуре включались отопление. Он не белый медведь, чтобы на радостях совать в рот лапу!