Большинство гостей были люди старые или, хотя бы, арок немподолодыми. Тема оказалась очень даже актуальной и даже император после некоторого раздумья взял. Видимо, были неприятные моменты.
Уж на птицеферму Андрей Георгиевич заворачивать не хотел. Только заглянули быстренько и домой, к обильному и вкусному обеду. По случаю гостей – с вином. Да и без того все было очень интересным. Мясо, птица, рыба, перемешанные с овощами и картофелемв неожиданной пропорции и вкусно приготовленные. А тут курицы…
Но почти все гости заинтересовались и даже император Николай с любопытством посмотрел. Курицу они, разумеется, регулярно ели и любили это мясо. Но чтобы так они выращивались, ха! Обычно в поместьях куриц держали в крестьянских дворах, нередко при помещичьих усадьбах для собственного пользования, если, конечно, барин не лентяй и не бестолков. А то и такие есть, в большом количестве и вариабельности. Гоголь как раз с этого времени взял примеры в свои «Мертвые души».
Но вот чтобы так в промышленном варианте они в России в XIX веке еще не встречали. Куриц растили и утилизировали как бы в общем строю (о конвейере люди этого времени еще не знали).
Местные птичницы, бабы простые, хоть и работящие, при виде его императорского величества в обрамлении его сиятельств и «простых» его превосходительств, попросту разбежались по углам и сараям. Пришлось Андрею Георгиевичу, мысленно матерясь, самому проводить экскурсию по ферме. Показал «цыплятник», «яичный цех», «мясной цех», сушильню по пуху и перьям. Гости увидели все и даже попробовали только что вылупившиеся яйца.
Напоследок Николай I провел давно уж ведомый Макуриным разговор. После птицефабрики они, наконец-то, пошли к помещичьему дому – обедать. Однако император вдруг замедлился, заявив, что хотелось бы немного посекретничать с хозяином по поводу будущего его поместья.
Вы же, господа, пока обедайте, - посоветовал (точнее, громогласно приказал), - мы скоро подойдем.
Вот оно, - насторожился довольно-таки опытный попаданец, - император, наверняка, заговорит о своей судьбе, а, значит, о моей тоже.
Он не ошибся. Начал монарх, как он и обещал, о здешнем поместье, но очень скоро перешел о судьбе престола.
- Да, Андрей Георгиевич, удивили вы даже меня, - задумчиво сказал Николай, - я, конечно, помню ваши разговоры о настоящем и будущем поместье, но въяве оказалось еще интереснее. Да что я, даже Алексей Федорович, известный консерватор в крестьянском вопросе, немного задумался.
И сразу, как топором, обрубил:
- Но давай пока о другом, об императорском престоле. Ты внезапно оказался к нему неприятно самым близким. Будешь императором? Мы с тобой уже раз говорили, но как-то не закончили.
Николай очевидно сильно волновался. Руки его постоянно передвигались, лицо то и дело гримасничало, а голос неожиданно в конце речи дало петуха.
Что же, попаданец, а теперь еще и святой был готов дать твердый ответ:
- Ваше императорское величество, - оптимистично для Николая начал он, - я помню тот разговор. И в отличие от вас, я помню его по-другому. Я уже тогда отказался от короны. Откажусь и сейчас. Господь мне показал явную дорогу на Небе, но ничего не отметил в земном пути. Я же в своей стороны и не думал даже никогда. Ваше императорское величество, по наследству и по Божье воле вы пришли к императорскому престолу и блестяще правите. И я не считаю себя вправе мешать вам. Потребуйте, я дам вам любую клятву, что не стану российским императором!
Глава 23
Отдохнувшие лошади, которым крайне надоело стоять столько летних дней в конюшне, почти весь путь задорно скакали. Впрочем, хозяин на все это не обращал внимания. Он не спешил, как и не медлил. Какая ему разница, за сколько доедет. У него другая грусть, человеческая.
Вроде бы и с карьерой чиновника все хорошо, и жена красавица его любит и как-то все чаще ненароком сообщает о возможном пополнении в семье, и денег много, хоть закидайся ими. А вот по пути вдруг взгрустнулось. И ведь не понятно от чего и зачем и явно кажется эта грусть не его, а откуда-то внешне, а вот как-то нехорошо.