Не выдержав, я попыталась аккуратно вытянуть кота из сумки, приговаривая:
– Ну, хватит, хватит…
В ответ раздался такой рык, который больше подошел бы огромному льву, а не маленькому котику. Я поспешно отдернула руки и зареклась трогать животное, которое ест.
– К-куда в-вас подвезти, госпожа ведьма? – заикаясь, спросил возница, у которого, кажется, все краски с лица пропали.
– Я сама покажу, – улыбнулась я деловито, так как адреса-то назвать не могла, а просто решила доехать поближе к центру и там уже сойти.
Наконец, граар вылез из сумки и сел подле меня, деловито умываясь лапой. Я внимательно глядела по сторонам. Мы ехали по прямой улице, наверное одной из центральных в городе, и уже отдалились значительно от выглядящих бедненько домишек на окраине. Здесь здания были уже двухэтажные, часто встречались лавки на первом этаже, даже застекленные. В целом городок был симпатичный: светлые стены, рыжие крыши, кашпо с цветами, подвешенные на фасадах. Но я была в таком ужасе, что не могла насладиться милой пасторальной картиной. Мне казалось, что в любой момент сзади послышится крик: «Держите ее!» И весь мой побег накроется медным тазом. Но я знала главное: нельзя бежать, иначе тебя разоблачат, поймают просто на всякий случай. Надо двигаться медленно и выглядеть спокойно и уверенно в себе. Но как раз это-то и сложнее всего, когда ты в стрессе!
Мы выехали на какую-то симпатичную площадь с фонтаном, окруженную торговыми лавками.
Я попросила:
– Останови-ка, я тут сойду.
– Как прикажете, госпожа ведьма, – явно обрадовался возница.
Я повернулась к нему лицом, и улыбка немедленно слетела с его лица. Я внимательно посмотрела ему в глаза, потом дунула-плюнула и с сосредоточенным видом коснулась его лба. У парня, кажется, чуть глаза из орбит не выпали от ужаса.
– Ты помог мне, и я тебе отплачу добром. Удача будет с тобой, – улыбнулась я, но потом тут же помрачнела: – Только о моих делах молчи. Помни мои слова: если кому хоть слово обо мне скажешь, вся удача, что тебе придет от моего заклятья, неудачей обернется. Найдешь монету на улице – тебя обвинят в краже, найдешь работу – заболеешь. Понял меня?
Не в силах говорить, парень судорожно закивал.
Я довольно улыбнулась.
– Ну, удачи тебе!..
Я проворно спрыгнула с подножки и деловито пошла вдоль площади, а возница поспешил подстегнуть коня. Граар, хлопая крыльями, полетел следом.
– Это ты хорошо придумала, – заметил он, вновь вцепляясь мне в плечо.
Я подумала, что скоро у меня весь пиджак будет в мелких дырочках.
– Книжек много читала, – буркнула я. – Ты чем там чавкал так долго?!
– Да так… там у тебя в сумке камешки еще были. В общем, я их съел, – нагло заявил котяра.
– Какие камни?! – Вот чего у меня никогда не было, так это ювелирки в сумке.
Зайдя в какой-то проулок, я расстегнула молнию. Проверила контракт – он не пострадал. Мобильник тоже невредим, ручки, блокнот, бумажные платки, влажные салфетки, косметичка, еще куча разных нужных мелочей – все было невредимо.
– Вкусные были камешки, много-много камешков, – тем временем мурчал мне на ухо котяра.
И тут я вытащила из сумки пустой пакет из-под карамелек:
– Боже, это же не камни! Тебе плохо станет! – испуганно ахнула я.
– А что?
Граар только удивленно распахнул свои огромные зеленые глазищи.
– Конфеты…
Я поспешно схватила его под брюшко и побежала в панике куда глаза глядят.
– Где тут ветеринара найти?
– Что за зверь такой? Такого не знаю, – буркнул граар, повиснув на моих руках довольной тряпочкой.
– Ну, лекарь. А, не важно, – буркнула я и пристала к первому попавшемуся прохожему.
Тот от меня сперва шарахнулся, но все же указал нужное направление. Еще с полчаса я растерянно моталась по чужому городу, пытая случайных людей, которые указывали мне в разные направления. Граар при этом подавать признаки отравления не собирался, выглядел довольным и периодически пытался вырваться из моей хватки. Но мне все казалось, что он полетит и упадет. Я еще помнила, как таскала по ветеринаркам бабушкиного кота. Мне все казалось, что старушка не переживет горя от потери любимца. Продлить жизнь кота тогда удалось, сперва умерла бабушка, и только через несколько месяцев старичок Кузьма. Так я и осталась одна: отца никогда не знала, родители были не женаты. А мама… Мама сбагрила меня бабушке и умотала строить свою личную жизнь. Появилась она только через полгода после похорон, надеясь на наследство, но бабушка женщиной была практичной и завещание написала на меня, оставив непутевую дочь ни с чем. Каких-то иллюзий на счет матери, которая перестала мне подарки на день рождения привозить еще до того, как я поступила в школу, у меня не было, но слабая надежда на нормальные отношения где-то теплилась. Пока я не выслушала после объявления завещания, кто я такая, как я ей жизнь испортила и как она меня ненавидит.