Я действовала будто во сне. Механически выполняла всё, что говорил Альбус. Хотелось плакать, когда удавалось увидеть раны из-за широкой спины врача. Невыносимо жалко его.
В какой чудовищный мир я угодила?
Почему-то казалось, в условном средневековье люди часто умирали, но может я ошибалась, и несчастные случаи, вроде происшествия с Рэем, – редкость?
Крови было много. В комнату принесли коробочку с бинтами, но, кажется, нам скоро понадобится новая. Наконец, Альбус наложил последний шов и обработал раны чем-то похожим на масло.
– Тебя поселили в каюте адмирала? Значит назначаешься его сиделкой. Следи за температурой. У него может начаться горячка. Дашь этот порошок, – он подал мне на бумажный пакетик. – В стакане разведёшь, с ложки напоишь. И холодный компресс. Если в течение двух часов не подействует, зови меня. Воду ему по первому требованию, хотя я сомневаюсь, что он придёт в себя до утра.
– Хорошо, – кивнула я, не отрывая взгляда от адмирала. – Но прошу простить, если начну бегать к тебе слишком часто. Мало ли что он… Лучше перестраховаться, да?
– Само собой, – Альбус кивнул и пошёл к выходу, но перед дверью обернулся. – Чтоб Призрака до завтрашнего дня я здесь не видел. Истерики нам не нужны. Каюту проветри. Свежий воздух адмиралу полезен.
Я кивнула, плохо представляя, как буду выпроваживать отсюда Сайлента. К счастью, судя по шуму и ругательствам в коридоре, Альбус сам прогнал Призрака и запретил входить. Наступила тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием Эрвина и криками чаек.
Я открыла окно, как он велел, и придвинула к кровати стул. Затем убрала с тумбочки розовое напоминание о бывшей и расставила всё, что могло понадобиться, чтобы быстро помочь капитану.
Эрвин спал. Иногда вздрагивал и морщился, потом сжимался и тихо постанывал. Спина выглядела ужасно, я насчитала двадцать три линии. Боже, на него даже смотреть больно.
Меня снова накрыло волной злости. А ещё несвойственной мне жажды отмщения. Если Призрак не сломает руки тому палачу, это стоит сделать мне. Грёбаный садист, Альбус правильно сказал. Не может адекватный и психически здоровый человек заниматься подобным. Он принц вообще-то, так какого чёрта?
Корабль понемногу окутывали сумерки. Я прикрыла окно, почувствовав, что стало прохладнее. На улице стучали молотки, слышались крики и ругань. Надеюсь, «Триумф» не сильно пострадал.
Позже заглянул Большой Бо и принёс ужин. Он был всё так же ужасен, но я похвалила. Эрвин просил. Жаль, сегодня не было отдельной тарелки с вкусной едой и запиской.
Я не заметила, как задремала прямо на стуле. Эрвин уверял, что спать в гамаке ему нравится даже больше, чем в кровати, сказал, качает меньше, но я не рискнула отходить. По вечерам, когда он возвращался с «работы адмиралом», мы немного говорили. Эрвин рассказывал о том, что творится на корабле, отвечал на мои вопросы, объяснял, спрашивал сам. Мне понравились эти вечера.
Разбудил меня странный звук. Спросонья я не сразу распознала, что это был шёпот:
– Очень холодно. Почему так холодно? Мы во льдах?
Я слезла на пол и села на колени у кровати. Осторожно коснулась лица Эрвина. Горячий.
– Нет. Просто у тебя сильный жар. Хочешь пить?
– Нам надо проложить маршрут, – он тяжело дышал. – На Остров. Я обещал Марине вернуть домой. Дай карту. Я не вижу.
Покачав головой, я взяла приготовленную кружку с водой, высыпала пакет с лекарством. Придержала голову адмирала, чтобы ему было хоть немного удобнее пить с ложки.
– Всё хорошо. Я побуду здесь, пока тебе не станет лучше. Пей. Немного воды, потом я дам лекарство.
– Стой! – он дёрнулся и схватил меня за руку. – Ты не говорила, что у тебя кто-то есть. Мы ведь собирались пожениться. Кольцо, где кольцо? Нэтали, оно у тебя? Не понравилось?
– Тише, – я погладила его по волосам, пытаясь успокоить.
Ну и что мне говорить? Обманывать не хочу, а напоминать о плохом в такой ответственный для его жизни момент тоже так себе идея.
– Кольцо там, где нужно, – я сунула правую руку в его ладонь. – Чувствуешь? Всё на месте. Очень красивое. А теперь ты попьёшь, чтобы поскорее выздороветь, идёт? Ты нужен всем нам. И мне тоже.
Эрвин немного успокоился и дал себя напоить. Снова прикрыл глаза, но почти сразу посмотрел на меня:
– Давай заведём ребёнка. Я хочу девочку. Чтоб бантики, платьица, розовые туфельки. А ты?
Меня словно молнией шарахнуло. Вздрогнув, я часто заморгала, пытаясь успокоиться.
Да что ж ты делаешь со мной?!
Я вспомнила свой последний разговор с Олегом и прикусила губу. Боже мой, он бредит, но, как же больно такое слышать. Мне не светит, Эрвину тоже, учитывая поступок Нэтали.