— Поздра-а-а-а-авля-я-я-яю, — промурлыкал Барсик и облизнулся, — крылья доступны только высшим вирмам.
Что, блин?
Я вскочила с кровати и подбежала к ближайшей отражающей поверхности.
— Куда? Нельзя! – закричала мадам Серфея, сорвавшись с места и побежав за мной. — Нельзя делать резкие движения! После обретения силы! Нельзя!
Я эти полезные напутствия благополучно пропустила, потому что отражающую поверхность наконец нашла.
— Ого, — выдохнула, рассматривая за спиной огромные крылья.
Полупрозрачные, с серебристыми прожилками, переливающимися под холодным светом больничного крыла. Они казались тонкой ледяной паутинкой. Ох ты ж…
— Поздравляю, дорогая, — улыбнулась Лесфея, глядя на совершенно офигевшую меня. — Теперь ты одна из нас.
— Из вас? – напряглась я, медленно разворачиваясь к ректору.
Нет, мы не в Хогвартсе. И не в Нарнии. Мы в сериале «Винкс»!
Глава 40. Андарисс
После звонка Варидиссу я не находил себе места. Скомканно передал младшему брату скудные сведения, какие смог найти в архивах. Хотя я не пересмотрел и половины – звонок был важным. Я должен был отвлечься.
— Вирма, — выдохнул я, запуская пальцы в волосы и массируя голову. – Да за что? Иномирянка, и та вирма! Такое ощущение, что подобными темпами и у меня скоро отрастут крылышки и надо уже подыскивать себе незанятое имя. Анфея? Андрафея?
С вирмами отношения у меня не складывались. Вернее, будь моя воля – истребил бы под корень! Ни одну в живых не оставил бы! А в этом храме преклонения белому цвету на сотню километров не было никого, кроме них.
И огромного говорящего кота.
— Андарисс, диктатура – это не выход, — снова и снова повторял я, глядя на себя в зеркало. — Насилие – это не метод, это образ жизни… В смысле просто «не метод».
Да кого обманываю. Метод! Еще какой метод! Будь они неладны!
Перед глазами стояла одна и та же сцена, не дающая покоя. Алидисс привел знакомиться свою невесту. Асфея. Ледяная красавица, снежная фея.
Она была милой, обходительной, кроткой. Вот только чувство, что что-то не так, не покидало меня. Жаль, что ментальной магией я обделен. И слава Элоиру, что она есть у отца.
На брате лежали чары подчинения. Тонкими нитями вплетенные в его ауру, почти незаметные. Я был в бешенстве, узнав об этом. Подчинить одного из принцев Империи!
Но когда эта дрянь, находясь в саду, решила объясниться…
«Твой брат очень мил, — ворковала она, а я хотел свернуть ей шею, — но ты… Ты – прекраснее всех, кого я видела. Сильный, справедливый, умный. Ты будешь великим. А я твоей императрицей».
Ненавижу.
Тогда я был еще не в курсе, что творят вирмы на землях Акринии. Потеряв королеву, духи метели обезумели. Разоряли селения, грабили, убивали. И продолжают этим заниматься.
Лесфея и Серфея – полукровки. И это единственное, что позволяет им жить на моей земле. Пока еще позволяет.
А вот Снежана… Что же с тобой делать?
Глава 41. Андарисс
— Ваше императорское высочество, — поскреблась в дверь Лесфея, — прошу простить…
— Заходи, — вздохнул я, накидывая на плечи рубашку и спешно застегивая пуговицы. — Что на этот раз?
— Мы все подготовили к празднику, — не поднимая головы, отчиталась ректор. — Ближе к вечеру со всей Экрилады начнут собираться люди. Вы будете присутствовать?
На празднике стихий? Будущий император, обладающий стихийной магией? Буду ли я присутствовать?
— Разумеется, — сдержанно кивнул я, давая понять, что Лесфея может идти. Но вирма не спешила покидать мои покои. – Что еще?
— Снежана… Она – замялась ректор, а я вздохнул. – Она сразу получила силу высшей. Это дает надежду, ваше императорское высочество.
— Надежду на что? – напрягся я, чувствуя, что знаю не все подводные камни.
— На возвращение могущества вирм, — с плохо скрываемым торжеством объявила ректор, но тут же взяла себя в руки. Видимо, я всё же не настолько хорошо проконтролировал выражение лица. — Ледяные феи мстительны, ваше императорское высочество. А почуяв сильную – объединятся.
Лесфея поклонилась и покинула комнату. Очень вовремя. А то у меня появилось непреодолимое желание устроить тут локальный смерч или наводнение. Прекрасно! Мне только восстания вирм не хватало! А причиной простая девчонка!
И зачем, ещё раз, я нанял на службу эту лицемерную полувирму, которая забывает учеников на испытаниях и открыто радуется возможному восстанию?
Моё раздражение возросло ещё на пару пунктов. По углам уже начинали собираться мелкие воронки. Сделал пару глубоких вдохов.
Вдруг свет в покоях мигнул и погас на несколько секунд. Я нахмурился. Не припомню таких побочных эффектов.
Это что еще такое?
Глава 42. Снежана
— Ой, мамочка моя родненькая! – заверещала я, когда в больничном крыле погас свет. Ненадолго, но темноты я всю жизнь боялась сильнее стоматологов. Особенно после того, как однажды из-за грозы вырубился свет, из шкафа начало скрестись, а в дверь заколотили ногами. Правда, потом выяснилось, что соседи за стенкой завели собаку, а дядя Толя из квартиры напротив спьяну перепутал лево и право – но фобия осталась.
Я вжалась в Барсика, стараясь унять дрожь в онемевших пальцах. Ну, если сейчас кто-то заскребётся из шкафа, я заору! Тут же шкафа-то и нет!
Кот затарахтел, стараясь меня успокоить. Он всегда так делал, когда в квартире отключали электричество. К слову, непозволительно часто, если сравнить с ежемесячной коммуналкой, как бухгалтер говорю.
Что ж, приятно встретить в чужом магическом мире что-то знакомое. Пусть это даже и просто вылетевшие пробки.
— Это невозможно, — прошептала Розали где-то в темноте, — освещение зависит от магии. Как холодно.
И правда, в больничном крыле стало заметно холоднее. Сперва я списывала бегающие по коже мурашки на страх, но потом поняла – в помещении натуральный дубак!
Я поежилась, натянула одеяло и покрепче прижалась к огромной шерстяной вибрирующей варежке.
— Закро-о-ойте окно-о-о-о! Заве-е-е-еса пропа-а-а-ала, — протянул Барсик, а я вспомнила ту самую дымку, которая спасала от ветра в мое первое появление у мадам Серфеи. – Идё-ё-ё-ём, я провожу вас в ко-о-о-о-омнату.
Я вцепилась в Барсика и осторожно, маленькими шажками направилась за ним. Розали держалась за кончик хвоста и семенила рядом.
Свет внезапно вспыхнул, на мгновение ослепив. Тепло восстановилось тут же, но одеяло, в которое завернулась на манер шали, я бросать не торопилась. Знаем мы такие скачки напряжения. К тому же тут какой-то праздник, так что наверняка у магических электриков выходной.
Невольно хихикнула, представив типичного дядьку в синей форме, с огромным пузом и маленькими переливающимися крылышками за спиной.
— Так что это было? – спросила я у кота, а собственные крылья нервно дернулись. Прямо как хвост у Барсика.
— Перебо-о-о-ои в маа-а-агии, — нахмурился кот, распушив усы. – Ничего стра-а-а-ашного.
Мы шли по белоснежным коридорам. Путь я так и не запомнила. Нет, ну это просто форменное издевательство! Вот ни капельки даже не удивлюсь, если узнаю, что запомнить путь до аудиторий или классов – это тоже одно из их прекрасных испытаний. Причём ничуть не менее опасное, чем тот лес. В конце концов, там хоть деревья были зелёные, а тут все коридоры, повороты и лестницы друг от друга никак не отличить.
Барсик безошибочно – я надеюсь, что безошибочно, было бы неловко через часик узнать, что в этой спальне уже кто-то живёт – остановился у одной из комнат.
— Ого! Мы здесь будем жить? Все пять лет обучения? – восторгалась Розали, первой вбегая в просторное помещение. – Ух ты! Это больше, чем мой дом!