Обрабатывать?! Это как, интересно?
Невысказанный вопрос красовался у меня на лбу сияющими буквами. Каэрх следил за мной с нескрываемым удовлетворением.
— Одно удовольствие наблюдать за твоими эмоциями. Они цветут на твоем лице… Аленушка.
О, да мы умеем быть романтичными? Даже переквалифицировали меня из Рябченковой в Аленушку! Прогресс налицо. Браво, господин Каэрх! Так и человека из вас можно сделать. Из наглого, вредного, бесцеремонного демонюги.
Я потребовала не терпящим прекословия тоном:
— Отпустите Марину. Иначе вы не добьетесь от меня ни капли помощи, ни в чем.
— Уже отпустил, малышка. Осади лошадей. Твоя подруга отдыхает у себя в апартаментах.
— Я хочу видеть своими глазами!
Сейчас он будет отшучиваться и отнекиваться. Заявлять, что все замечательно и я должна верить ему на слово. Не дождется. Внутри я уже затвердела как кремень. Каэрх не сдвинет меня ни на полшажочка. Добьюсь своего.
Но он неожиданно не стал спорить. Пожал плечами с искренним равнодушием.
— Да на здоровье, милая. Нет ничего проще.
Он подошел к стене и тронул пальцем уголок барельефа. На стене вспыхнул огромный экран — яркий, как у плазменного телевизора.
Я увидела большую комнату, с уже привычным высоченным куполом из расцвеченного стекла. В центре, между хрустальными колоннами, стояла огромная кровать под балдахином.
Марина казалась крошечным кукленком, которого ребенок-хозяин уложил даже не на свою, а на родительскую постель. Натянув одеяло до подбородка, она уныло смотрела в потолок.
Не в силах смотреть на удручающее зрелище, я воскликнула:
— Что, что вы с нами делаете? Чего добиваетесь? Почему она в таком состоянии, как вы ее довели?
— Оу. Сколько вопросов. Чем ты слушала меня все это время, Аленушка? Я ведь говорил. С вопросами — к будущему хозяину. Это по его части. Ты хотела увидеть подругу — ты ее увидела. Она жива, здорова и уже не висит на колонне. Может, она все-таки решится сотрудничать с нами по-доброму, для своего же и нашего блага. И тогда заживет в шоколаде. И ты тоже, моя дорогая. Не понимаю я ни тебя, ни твоей приятельницы. Обычно земные девушки намного сговорчивее. Какая муха вас укусила? Не зря вы пришли сюда вместе. Может, вы сестренки?
Почти угадал. Мы с Мариной и верно были сестрами по духу. То-то и оно, что были. Что с ней произошло сейчас, во что она превратилась… неужели и меня поджидает такая участь?!
Глава 11
Демон провел ладонью вдоль экрана, погасив его. А потом вытянул губы в трубочку и издал тонкий протяжный звук. Я чуть не шарахнулась. Совсем не ждала от такого большого и грозного мужчины такого высокого тона — почти писка.
Поудивляться не успела. Двери распахнулись, и вошла женщина. Как ни странно — одетая. Я пригляделась к ней внимательнее. Это первый одетый человек, которого я видела в Мейлисе… Человек ли?
Одета она была почти по-земному. Черное обтягивающее платье до середины бедра, из сверкающей ткани с темно-синим отливом. Изящные шпильки из похожего материала. Перламутровый браслет на ноге в тон всему наряду. Длинные серебряные серьги с крупными темными сапфирами. Высокая пышная прическа обрамляет аристократическое лицо классической «пиковой дамы». Настоящая фотомодель — под стать голому красавцу Каэрху.
— Что случилось, дорогой? — вопросила она низким сексапильным голосом, который напомнил мне певицу Таниту Тикарам.
— Эгла, проводи гостью в апартаменты. Вечером состоится аукцион. Она должна быть в идеальной готовности.
— Сделаю, лапуля!
Она обворожительно улыбнулась Каэрху и подошла ко мне.
— Пойдем, милая! Как тебя зовут?
— Алена. И я буду крайне признательна, если будете обращаться ко мне по имени, а не милая, дорогая, прелестная и так далее. Мне хватило от вашего босса, или кто он вам. В идеале еще бы и на «вы» — но это, полагаю, мечты.
Эгла расхохоталась. Смех у нее был звучный и бархатистый, богатый обертонами. Если Каэрх напоминал голливудскую звезду, то она все больше и больше — блюзовую певиц.
— Где ты нашел такую зубастую цыпочку, Каэрх? Вот развлечение достанется кому-то из Высших! Она совсем не понимает, куда попала и с кем имеет дело? Ты не оборачивался при ней?
Курчавый пожал плечами.
— Оборачивался несколько раз.
— Не боится?
Каэрх посмотрел на меня задумчиво, будто вспоминал.