Я не чувствовала ни крохи жалости к убитым. Даже отвращения к ужасной сцене. Только ликование. Мой возлюбленный преподнес врагам сюрприз! Так просто его не одолеть, он сейчас всем покажет кузькину мать!
Но он был один. А их — тысячи. Они наползали на него, как полчища муравьев. Он крушил их на кровавые куски… но взамен одного поверженного лез десяток живых врагов.
И Дорах не выдержал сумасшедшего темпа сражения. В панике и отчаянии я смотрела, как смертоносные лопасти замедляют вращение. И вот уже я могу различить в вихре движений его руки и ноги.
Первое копье вонзается ему под ребра. Дорах сносит голову врагу, вырывает копье и пронзает им еще пяток наемников. Но тут в спину его ударяет кинжал. А чей-то меч подсекает сухожилие.
Я не слышу, как кричу. То ли оглохла, то ли крик остается беззвучным, не вырывается наружу.
Но мой герой не сдается. Хромая, истекая кровью, он продолжает убивать. И в этот момент издалека, с трибуны, где безопасно и защищенно Ристарх наблюдает за битвой, летит зеленая молния.
Она поражает Дораха прямо в темя. И он заваливается на песок беспомощной марионеткой, которой обрезали ниточки. Одно за другим, лезвия противников обрушиваются на него, как шакалы на раненого льва.
Глава 11
И мой крик, застывший комом в груди, наконец рвется из горла.
— Неееет! — ору истошно и отчаянно. — Ты не умрешь!
А затем время застывает, как в сказке про Спящую Красавицу. Топоры, кинжалы, сабли наемников зависают над искалеченным, полубесчувственным телом моего возлюбленного. Пара лезвий замирают прямо в его плоти.
Я тянусь к нему всем своим существом. Помочь, оттолкнуть врагов, вырвать из тела сокрушительные клинки, зажать раны, закрыть его собой от ударов.
Не могу сдвинуться с места… но из моих рук начинает струиться ослепительно белое сияние. Широкие, плотные световые волокна тянутся к лежащему Дораху. Вливаются в его тело, пронизывают от макушки до пят.
Мой принц светится, словно сотканный из залитых солнцем облаков. Смертельные раны затягиваются на глазах. Я смотрю на него и вижу ангела. Нет, я не забыла, что он демон. Но он — ангел моего сердца. Всегда был им, раньше, чем я родилась…
Он открывает глаза. Медленно поворачивает голову, сжимает и разжимает пальцы. У меня замирает сердце. Неужели… случилось чудо? Нет — неужели моя любовь совершила чудо?
Он разворачивается прямо в мою сторону. Наши глаза встречаются. С ликованием наблюдаю, как его взгляд наливается жизнью. И он поднимается на ноги.
Мы смотрим друг на друга… И в этот миг я вдруг замечаю, как мир вокруг идет рябью. Будто помехи в сломанном телевизоре. Все, абсолютно все — арена, вооруженные демоны на ней, небо, песок становятся зыбкими и призрачными. И Дорах.
До меня доходит чудовищное осознание. Все это не имеет значения. Битва, обман Ристарха, наши попытки сбежать от него, наша любовь… Все бессмысленно, потому что этого просто нет. Нет и не было.
Оно нереально. Не существует. Как сон или галлюцинация, показанные возбужденным мозгом. Жизнь и смерть в этом пространстве отсутствуют. Нечему жить и умирать. Все — иллюзия.
И я снова кричу, не в силах выносить жуткую истину. Мне некого спасать. Не в кого вливать ангельскую силу, которая вдруг стала мне доступной. Живой ли, мертвый, Дорах — иллюзия. Его нет. Все, что он делал со мной, все что я к нему чувствовала, существовало только в моей голове.
Все это время Дорах продолжает смотреть на меня. Его тело сделалось эфемерным и невесомым, как у призрака… Но он смотрит, глаза наполняются пониманием, по губам скользит печальная улыбка.
Его плоть, как и вся материя окружающего мира, истончается у меня на глазах. Вот-вот растает, как дым, и улыбка — последней, как у Чеширского кота…
Нет, нет, нет. Я уже не кричу, это душа рвется в отчаянном вопле протеста. И вдруг между мной и Дорахом вспыхивает сгусток ослепительного света. Который принимает знакомые очертания женского силуэта с крыльями. Кесайя.
— Ты нашла центр, — шепчут ее призрачные губы. — Любовь — центр всего. Любовь сделает тебя непобедимой. И тех, кого любишь. А еще, Алена, запомни… Холион всего лишь помогает поддерживать иллюзию. Любовь способна вернуть реальность. Вернуть жизнь. Иди в любовь. Иди в жизнь.
Проговорив эти слова, ангел растворяется. А мир начинает оживать. Он вновь делается плотным. Пространство становится материальным, а следом возвращается время.
Я вновь слышу крики и лязг железа. Смотрю в безумной тревоге на Дораха — вдруг он сейчас рухнет замертво, как в тот миг, когда время остановилось? Но он прочно стоит на песке, твердо и непоколебимо — как минуты назад, когда на него неслись полчища наемников.