Нижняя сорочка просвечивала насквозь, и все, включая князя, получили шанс полюбоваться моим кружевным бельем, а заодно и моим телом. В часовне было прохладно, и это отразилось на мне. Взгляды мужчин, как по команде, переместились в район моей груди, и я поспешно прикрылась руками.
Князь первым отвел глаза. Но вовсе не из вежливости, просто мои формы его не впечатлили. Я это определила по его лицу, у него был вид скучающего человека. Казалось, еще немного — и он зевнет. Нет, ему точно не любовь вскружила ему голову. Здесь что-то другое…
— Так лучше? — уточнил князь.
Я ответить не смогла. Только открывала и закрывала рот, забыв все слова кроме нецензурных, но воспитание не позволяло ругаться, как портовому грузчику.
Псих! Он же просто ненормальный! Взял и раздел меня. При всех, прямо на церемонии венчания. Я хотела быть худшей на свете невестой, а в результате получила худшего на свете жениха. Неприятно это признавать, но князь меня переиграл на моем же поле.
В итоге я посмотрела на него с уважением. А он достойный соперник… Что ж, наша битва будет легендарной!
Немного придя в себя, что я капризно заявила:
— Теперь мне холодно.
В ответ князь снял с себя сюртук и накинул его мне на плечи. Все это он проделал абсолютно спокойно, даже равнодушно.
И я поняла со всей неотвратимостью — можно хоть по полу кататься и брызгать слюной, он все равно на мне женится. Тут дело вовсе не в неземной любви, я нужна князю по какой-то другой причине. Ради своей цели он вытерпит меня любой.
Именно в тот момент я впервые по-настоящему осознала, что с этим мужчиной лучше не играть. Все мои уловки — ерунда. Если надо, он меня голой к алтарю потащит.
— Хватит капризов, мое терпение небезгранично, — словно прочитав мои мысли, произнес князь и взял меня за предплечье.
Он развернул меня лицом к алтарю и кивнул жрецу. Мол, приступай.
Если бы проводили конкурс на самый оригинальный наряд невесты, я бы сорвала куш. Мне бы досталось первое место, приз зрительский симпатий и гран-при одновременно. Похоже, я выйду замуж в нижней сорочке и мятом мужском сюртуке, накинутом на плечи.
— Невеста готова, приступай к церемонии, — кивнул князь жрецу.
Тот отряхнул пыль с балахона, разгладил складки на нем и затянул нудную речь о том, как важны любовь и уважение в супружеской жизни. Ага, особенно в вашей с князем. У нас же прямо идеальная пара — жених видит меня второй раз в жизни, а я вообще здесь практически под дулом пистолета стою. Что в этом браке может пойти не так?
Где-то минуте на пятой этой ни разу не увлекательной лекции я не сдержалась и зевнула. Князь это заметил краем глаза и решил, что с него тоже хватит.
— Переходи к сути, — приказал он жрецу.
— Да-да, конечно, — засуетился тот. — Кирриан Аргонский вступает в брак с… — жрец осекся и уставился на меня. — Простите, не знаю вашего имени.
— Яся, — ляпнула я, не думая, а потом прикусила язык. Не выдала ли я себя этим странным для чужого мира именем?
— То бишь Ясмина, — наделил меня жрец новым именем, сам того не ведая, и повторил: — Итак, Кирриан Аргонский вступает в брак с Ясминой. Пусть их кровь смешается в ритуальной чаше.
Что ж, я хотя бы узнала имя мужа. Прогресс.
Замолчав, жрец полез куда-то под алтарь. Похоже, у него там схрон. Оттуда жрец достал потрепанного вида чашу — выточенную из дерева и покрытую наполовину слезшей позолотой. Покосившись на меня, жрец как следует протер чашу рясой. Во избежание, так сказать.
Но не чаша заставила меня напрячься, а второй предмет в руке жреца — кинжал. Не менее древний, с ржавым лезвием, зато с рукоятью богато инкрустированной драгоценными камнями. Кого это жрец собрался резать?
— Это та самая чаша? — поинтересовался князь.
— Да, мой князь, — ответил Аббас, исполняющий роль свидетеля на свадьбе. — Я лично взял ее из рук покойного князя второй династии после того, как вскрыл его могилу.
Чего?! Я в ужасе уставилась на советника Аббаса. А с виду приличный мужчина. Так и не скажешь, что на досуге развлекается эксгумацией трупов.
— Отличная работа, — похвалил князь.
Умоляю, только не говорите, что нам придется из нее пить! У меня нет боязни микробов, могу запросто съесть немытое яблоко, но пить из чаши покойника — перебор.
Хорошая новость была в том, что чаша предназначалась не для питья, а для нашей крови. Плохая состояла в том, что придется себя порезать ржавым кинжалом.
Первым делом жрец полоснул ладонь князя. Кровь из пореза он сцедил в чашу, а после повернулся ко мне.
— Извольте вашу ручку, — потянулся ко мне жрец.