Метель все усиливалась, повалил снег, да такой, что в белой круговерти не было видно дальше полуметра. Едва мимо своего домика не прошла. Было бы весело: пошла за дроу, заблудилась в метель и замерзла вместе с ним за компанию.
– Фух! Наконец-то! – выдохнула я, переступив порог хижины.
Дала себе небольшую передышку, а потом втащила мужика из сеней в светлицу. При осмотре выяснилось, что раны на голове ноге и руке надо зашивать. Магический рентген показал, что ребра у красавчика сломаны, как и два пальца на пострадавшей руке. Хорошо, что все переломы закрытые и почти без смещений. С помощью тех крох магии, что у меня есть, я могу исправить небольшие смещения, а вот был бы перелом сложнее, потребовался бы опытный целитель, а не простая травница.
От едва живого тела я отошла четыре часа спустя. Туго перебинтовала ребра, обработала и зашила раны на руке и ноге. На пальцы наложила самодельный гипс. Вроде бы неплохо получилось. Дольше всего я провозилась с раной на голове. Обширная гематома и рассечение мягких тканей. Сильно мешали волосы, которые этот красавчик, по традиции своего народа, отрастил до попы. Пришлось аккуратно выбрить мужику макушку, прежде чем зашивать.
– Теперь у тебя есть плешка, – сказала я полутрупу, заканчивая операцию. – Сколько тебе лет? Сотня? Две? Как раз логично, если у тебя будет залысинка. Тебе даже идет.
На самом деле, проще было обрить, но, боюсь, если товарищ вдруг выживет, то он мне этого не забудет. У дроу культ волос. Нельзя прикасаться к чужим волосам без разрешения. Статус определяется по длине волос, по прическам можно, например, судить о том, женат дроу или нет, слуга он или раб, ну и всякое такое.
Мне, судя по всему, достался кто-то из мелкой знати. Самые знатные отращивали волосы до середины бедра, а мать клана так и вообще в свой рост.
Оглядев результат своих трудов перебинтованного и частично упакованного в гипс мужика, – я устало вздохнула. М-да, хреновый из меня исследователь. Вместо того чтобы сцедить у дроу кровушку, я его залатала. Надо признать, у меня уже выработался условный рефлекс: увидела больного – быстро лечить. А после уже нет сил на исследования.
Я налила себе чая и уставилась в окно. Вьюга всё не утихала. С кружкой приходилось ютиться на маленькой тумбочке, ибо на столе теперь расположился дроуский полутруп. Пока я обеззараживала и зашивала, мужик просто лежал пластом. Никаких стонов, охов, вскриков – ничего, только слабое дыхание и такое же слабое сердцебиение. Не очень хороший признак. Скорее всего, эту ночь дроу не переживет. Ну туда ему и дорога. На шее и запястьях у него обнаружились следы от ошейника и кандалов, значит, этот темный – беглый преступник.
И сейчас самое время заняться исследованиями, сцедить кровь, взять образцы тканей и попытаться понять, откуда у него такая регенерация. Однако для того чтобы сохранить кровь, нужна магия, а я всю потратила на то, чтобы пальцы ему вправить и кости как надо расположить. Зачем, спрашивается, если завтра он все равно умрет? Эх… фиговый из меня исследователь.
Дроу не стала никуда перекладывать, аккуратно прикрыла его полушубком и платком. Второго одеяла у меня нет, поэтому так сойдет. Сама легла на кровать и сразу отключилась.
На следующее утро ничего не изменилось. За окном так же мело, ветер задувал в щели, на столе лежал полутруп.
– А сегодня у нас на столе блюдо дня под названием: «Завтрак вампира!» Кушать подано! – пошутила я.
Возможно, как раз вампиру бы такое понравилось, но мне как-то не очень. Травы теперь раскладывать негде. Придется тумбочку и подоконник приспособить. Зато сегодня можно заняться исследованиями – магия восстановилась, силы появились. Сейчас возьму образцы крови и ткани и запечатаю их с помощью магии. Исследования подождут, сначала надо заняться травами.
Работа с травами заняла полдня: разобрать, засушить, порезать, вымочить и так далее. Это кажется, что быть травницей несложно, но, как и во всяком деле, при сборе трав и в их подготовке к хранению очень много тонкостей. К каждому листику, к каждой травиночке, к каждому цветку нужен свой подход.
Дело спорилось, я напевала песенку, поэтому не сразу услышала тихие стоны.
– Ничего себе, труп-то начал подавать признаки жизни.
Тело на столе оказалось горячим: организм борется. А я была уверена, что дроу уже труп, но раз появилась реакция, значит, у него есть шанс на выздоровление. Весьма призрачный, надо сказать. Мужику бы капельницу поставить, но тут у меня нет всего необходимого. Будем дедовскими способами помогать.