Глава 8
Бертран приосанился. Кажется, само начальство академии к нему явилось? Ну, он ему сделает сейчас, этому начальству, покажет этому красавчику, что бывает, когда чужих жен уводят.
Бертран вспомнил, как иногда бросал Эстер обвинения в неверности, еще и Томми обзывал бастардом, и поежился. Мальчик был похож на него лицом, как две капли воды. И с Эстер в постели все было хорошо. Всерьез Бертран ее никогда ни в чем не подозревал, так, язык чесал, чтобы попугать, когда ссорились. Нужно же в чем-то жену упрекнуть? А не то зазнается и нос задерет.
«Да уже задрала… когда обратно в эту академию ушла, альма-матер свою. Может, теперь с этим светловолосым красавчиком и спит? Проср… кхм, пропустил свое счастье, такая жена была, идеальная просто. Такой сын, красив, умен, весь в меня, а я? А что я? Вечно ими недоволен был… Вот, пожинай теперь плоды! Кто-то другой ими пользоваться будет!» – усилием воли Бертран отогнал от себя глупые дурацкие мысли.
Конечно, Эстер и Томми его. Его безраздельная собственность. И он их сейчас заберет.
– Меня зовут Бертран Флар. Я муж Эстер и отец Томми. Мы с женой… поссорились недавно. Вот она и сбежала в академию, где училась. Но поигралась в самостоятельность, пора и честь знать. За ней я пришел. Домой ее и сына вернуть хочу, – мрачно буркнул Бертран, не понимая, почему он будто оправдывается перед каким-то… попугаем с огоньком на руке!
Магией перед ним хвастается, а сам тонкий, хрупкий, изящный. Что этот начальник академии, если это он, сделает против Бертрана и его мускулов?
– М-м-м… – задумчиво протянул Рауль, напоказ потянув время. – Боюсь, ничем не могу помочь. Они оба немного заняты. Томми готовится к новому семестру, а госпожа Флар… как у нового ректора у нее столько хлопот! Лучше Вам поехать домой. И ждать развода.
Рауль ядовито улыбнулся, скрещивая руки на груди. Почему-то сейчас ему понравилось говорить о том, как многого добилась Эстер. Ну, этот же громила не в курсе, у кого она отобрала это место! А так очень хотелось утереть нос этому самоуверенному болвану. Не нравился он Раулю. А стоило представить в этих крепких руках гибкое тело Эстер, где-нибудь в супружеской спальне, так и вовсе становилось жарко от злости, и трудно дышать. Проваливал бы этот муж-объелся-груш подобру-поздорову!
Бертран помрачнел, думая: «Что этот тип несет? Какой еще новый ректор?»
– О чем Вы говорите, любезный? – Бертран сделал последнюю попытку говорить спокойно и вежливо, обычно его надолго не хватало, и он начинал орать, давить своим ростом, весом и комплекцией. – Эстер – женщина. Я не маг, но не осел же, верно? Я прекрасно знаю, что женщина не может управлять академией. Испокон веков в нашем мире это чисто мужская обязанность. Поэтому не вешайте мне лапшу на уши, уважаемый. Позовите Эстер. А не то я сам всем тут устрою!
Бертран шумно выдохнул и сжал кулаки. А потом грозно двинулся в сторону незнакомца, что с таким апломбом говорил… о том, что его Эстер, способная лишь на то, чтобы носить красивые платья и танцевать на балу или стоять у плиты, помешивая кашу, вдруг стала хозяйкой магической академии?!
Рауль поднял руку, поджимая пальцы, и над ладонью пробежало несколько мелких магических разрядов. Но не стоило обманываться размером. Эти молнии трещали так, что это напоминало шипение крохотных смертоносных аспидов.
– Не советую сыпать угрозами, господин Флар. Уезжайте домой. Я передам Эстер, что Вы приходили. Если она захочет, то напишет Вам, – Рауль улыбнулся, но это напомнило, скорее, хищный оскал.
Не хотел, не хотел, чтобы Эстер виделась с мужем! Хотя… все было бы так просто? Бертран снова посюсюкает с ней, подарит колечко или сережки, заберет из академии, а Рауль вернет себе свое место.
«Неужели я не хочу отпускать Эстер? – он сам испугался своей мысли. – Или не хочу отпускать… с этим типом? Есть в нем что-то нехорошее».
Бертран дернулся и нахмурился, увидев молнии на ладони у «начальника академии». И наоборот, вместо того, чтобы испугаться, придвинулся ближе. Перехватил его за воротник пижонской белой рубашечки и сгреб ближе к себе.
– Думаешь, я такой простой, что правил не знаю? – голос Бертрана стал угрожающе тихим.
Молнии на ладони его соперника – он уже воспринимал этого мужчину именно так – погасли. Так что Бертран чувствовал себя сильнее его.
– Ты преподаватель и при исполнении. А нападаешь на безоружного человека. Я буду жаловаться самому королю. И заберу Эстер и Томми… В любом случае. Ты же понимаешь, даже если Эстер решит со мной развестись, то у меня останется сын. Я Томми не отдам. И ни в какие академии учиться его не пущу. Он мой, – Бертран едва не брякнул, что его собственность, но вовремя умолк, чтобы не провоцировать этого светловолосого нахала с молниями в руке. – Проведи меня к моему сыну. Я имею право увидеться с ним. Он не посмеет отказаться. Вот увидишь. Он меня боится.
Бертран наконец отпустил соперника и посмотрел ему прямо в глаза. А потом усмехнулся. Многозначительно. Взгляд сверкнул довольно. Бертран сложил руки на груди.
– Я жду. А не то достанется и Эстер, и Томми. Если ты будешь упрямиться и не пускать меня к жене и сыну.
У Рауля перехватило дыхание. Когда он понял, звериным чутьем почувствовал, о чем говорит Бертран. Наверно, догадывался и раньше? Когда Томми шугался от любого резкого движения, когда они просто пересекались в коридорах Аскена.
– Значит, магией нападать мне нельзя? – Рауль нацепил усмешку, чтобы выглядеть увереннее, чем был на самом деле.
В ту же секунду он сжал кулак, делая выпад. Парочка дорогих перстней сыграла хорошую службу. Когда ударил Бертрана, они сразу разбили ему губу до крови. А Рауль перехватил его, пошатнувшегося от неожиданности, за воротник плаща.
– Ты не посмеешь приблизиться к Томми. У мальчика талант, который зачахнет рядом с тобой… или же малышу просто надоест терпеть побои, и он призовет такую тварь, по сравнению с которой его котик тебе покажется милой мурлыкой! Так или иначе, я не позволю тебе добраться до него! И если нужно, сам намекну королю… что мальчишка будет очень полезен королевству в будущем, – на последней фразе Рауль лукаво понизил голос, а потом с силой толкнул Бертрана в грудь. – Пошел вон отсюда!
Оба стояли на самом краю порога, и не то, чтобы его это смущало… Скорее, наоборот. Уж очень хотелось швырнуть Бертрана со ступенек в снег.
Тот задохнулся от возмущения, когда резкий удар Рауля по его лицу разбил губы в кровь. И отшатнулся, злобно глядя на соперника.
– Не смей мне указывать, щенок! – прошипел Бертран и замахнулся сам.
От удара в грудь, Рауль пошатнулся и едва не упал. Но Бертран не дал ему ускользнуть, перехватил за грудки. А потом с силой встряхнул.
– Это мой ребенок и моя жена, – прорычал Бертран. – Я могу сделать с ними все, что угодно! А ты… убери лапы от моего сына и жены. Тебе их точно никогда не заполучить. Я позабочусь об этом. И Эстер… недолго куковать в академии. Уж я этой птичке перышки повыщипываю. За то, что она посмела украсть у меня наследника моего рода. Она поплатится за это!
Рауль ринулся вперед, на Бертрана, уже ослепленный яростью. Сшибить с порога, повалиться следом, покатиться по земле… Снег мгновенно налип на одежду.
– Только попробуй подойти к ним! – прорычал Рауль.
Они покатились по снегу, нещадно избивая друг друга. К счастью Бертрана, Рауль не использовал магию, а уж в кулачном бою тот был мастер! Сколько раз схлестывался с пьянчугой в тавернах? Так что сейчас торжествовал, думая: «Если не в гроб этого слабака уложить, так просто разукрасить ему смазливую мордашку, чтобы Эстер и посмотреть на него не захотела, я могу!»
Но напрасно Бертран недооценивал его. Гибкое, пластичное тело вывернулось змеей, и вот Рауль уже оседлал его бедра, снова замахиваясь по лицу. Где-то вдалеке послышались звонкие голоса:
– Ой, они что, дерутся? Господин Вейк бьет какого-то дядю? Он плохой?