Несколько минут, может быть, час старик наблюдал за метаниями девушки. Сначала она смеялась, потом плакала, а потом начала бледнеть и замкнулась в себе, уткнувшись взглядом в одну точку на шкуре шатра. Старик испугался, что все его труды пойдут в Бездну, развеянные проклятыми душами предков. Решил вмешаться, когда зрачки орчанки расширились, а дыхание стало поверхностным, тогда как сердце неуклонно пропускало удары, грозя остановиться. Да и бледность лица подопечной не внушала радости.
Рафур глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Рисковать или нет? А впрочем, решение духи приняли за него, выбрав и указав на эту... человечку. Нет, шаман, конечно же, понимал, что раз духи выбрали, значит было в ней что-то такое, что роднило ее с гордыми и свободными орками, но все же...
Он шумно выдохнул и призвал часть своих духов. Нескольким приказал обеспечить полную тишину, теперь его не смогут подслушать. Рафуру не хотелось даже думать, что сделают с ним воины, если узнают, что он сотворил с юной уран. Других выставил, как щит, приказав никого не пускать в шатер, и принялся за дело.
Еще учитель его учителя говорил, что мало просто вселить дух в тело. Это только начало, и если не поспешить, то из орчанки может получиться весьма сильный лич. Мало просто перенести в степи душу, нужно и укоренить ее в теле, привязать к миру.
Шаман выудил из мешочка на поясе щепотку порошка дурманника. Прошептал пару слов, погружая себя в легкий транс - и выдохнул ее с ладони в лицо ураны. Перемолотая в пыль взвесь трав и семян окутала иномирянку. Не прошло и минуты, как глаза девушки заволокла дымка дурмана. Теперь с ней можно делать почти все, что в голову взбредет, но ее разум останется во сне, и ничего не осознает.
- Вставай, - приказал орк.
Орчанка поднялась с ложа.
- Раздевайся, - отдал он новый приказ.
Одурманенные беспрекословно выполняют приказы, но очень медленно. Поэтому Рафур не стал ждать, пока орчанка скинет с себя всю одежду. Отвернулся и шагнул к одному из личных сундуков. У него было несколько часов, до заката, когда воины обязательно поинтересуются состоянием Онерри.
От последней мысли орк печально усмехнулся. Нет больше Онерри, утонула девочка. А эта - уже не она.
На стол были выставлены пучки трав, готовые шарики благовоний и бесчисленное множество самых разных склянок, большинство из которых достались ему еще во времена младшего ученичества.
Рафур мысленно настроился на долгую работу и приступил к ворожбе.
Глава 2. Рояли... ч-2 (22.10)
Где-то вблизи Граней мира Аарды. Точное место неизвестно.
Управляемый свет магических светильников тускло освещал островок сухого песка. Его границы доходили лишь до бордюра, обшитого багряным сукном. На песке творился самый настоящий шари-вари. Шум, гам, галдешь десятка, если не сотни, глоток. Репетиция. Балаган. Базар.
Тихие удары трости по деревянным доскам заметили далеко не сразу. Тук... тук... тук... и чем ближе становился стук, тем четче слышались и более глухие и низкие удары широких каблуков.
Из полнейшей черноты шагнул разряженный аристократ. Узкие брюки, длинный, расшитый камзол переливался в тусклом свете золотыми и серебряными нитями. Казалось, что и белоснежная рубашка светилась в полумраке. Широкую шляпу украшали большие перья с каплями драгоценных камней, которые сверкали подобно слезам. Мужчина остановился у самой границы арены, и чуть наклонив голову вперед, спрятал в тени полей шляпы собственное лицо и шею.
Артисты не видели его глаз, но каждый ощущал его внимание, как что-то вполне материальное. Так мог бы ощущаться холодный металл лезвия ножа на горячей коже или касание кнутовища. Да, боли нет, но понимаешь, что это в любой момент может измениться. Страх, заставляющий задерживать дыхание. Опаска, из-за которой сердце бьется в горле.
Толпа замерла. Взгляды устремились к «гостю», который решился отвлечь актеров. Мужчина поклонился, отодвинув тяжелую трость в сторону, как и свободную руку в замшевой перчатке. На пальцах свернули печатки. Впрочем, не все обратили внимание на него. Мужские гибкие фигуры акробатов продолжали отрабатывать банолло на черных турниках, установленных по периметру арены. Они двигались совершенно синхронно, да так пластично, что ни один так и не коснулся ногами песка. Все только благодаря гибкости и силе рук.
Некоторое время мужчина наблюдал в тишине за исполнением трюка. Наблюдал из поклона за толпой. И вдруг, резко отбросил в сторону трость, а второй рукой скинул шляпу.