Их танец занял почти все пространство от пола до свода залы. И плясал смертоносными нитями долгие несколько минут. Стоило мужчине изменить позу хоть немного, сделать более глубокий вздох, например - и живая, призванная магия разрезала бы слабую плоть, а багрянец прижег бы открытые раны и под движущиеся печати упали бы аккуратные пол сотни кусков разумного, разделенные на равные части.
Через некоторое время сплетенные потоки насладились друг другом достаточно и снова впитались в живые знаки печатей. Символы рун и забытых языков вспыхнули - и выпустили из себя тонкое кружево тех же энергий, только теперь магия не могла убить мужчину, теперь у нее была иная цель.
Женщина, пристально следившая за ритуалом, незаметно выдохнула - первый этап прошел удачно, хотя и занял куда больше времени, чем она надеялась. Боги, благоухай они вечно, приняли мужчину, отнеслись благосклонно. Тончайшее плетение магии почти невесомым облаком опало на мужчину, и зашевелилось уже по обнаженному телу, изучая, запоминая, приветствуя и решая его дальнейшую судьбу.
Долгий, невероятно долгий час плетение изучало застывшего мужчину. Наконец, потоки замерли на коже, в точности повторяя сеть магопотоков в его теле.
Женщина подождала еще несколько минут, потом снова подняла руку. На ее когтях расплавленным золотом вспыхнули забытые символы. Будто пять звезд во мраке небытия. Повинуясь ее приказу, ожила третья, последняя печать, бело-золотая. На ней почти не было рун и всего два круга. Один: остался крутиться в волосе от пола, второй же: поднялся на голову выше застывшего мужчины. Круги засверкали, наливаясь магией. После полумрака двух прошлых этапов обряда такой яркий свет резал по глазам, ослеплял до боли, но ни женщина, ни мужчина даже не сбились с ритма слабого дыхания.
Повинуясь белому свету, магия, дремавшая на теле мужчины, резко отделилась от тела, забирая с собой часть его силы и тонкий слой кожи, срезая его, подобно зачарованному адаманту. На камень заструилась кровь мужчины из множества мелких ран. Теперь на его теле остался точный рисунок его же магии. Боль от подобного должна была лишить его сознания, но он все так же стоял, пристально следя за магией ритуала.
Часть плетения собралась в тугой клубок на уровни его сердца и запульсировала в такт своего живого собрата. Мужчина этого не видел, только чувствовал, как со спины собрался такой же плотный клубок. Через сто тридцать три удара оба клубка одновременно пронзили тело мужчины, с поистине, божественной точностью. Только, один удар был нанесен со спины и в центр, а второй точно в сердце.
Мужчина не упал, только пальцы его дрогнули, едва не сжавшись в кулаки. Долгую минуту, пока белая магия, испускала золотой свет женщина, не веря собственным глазам и знаниям, смотрела на то, что отражало ее временное, дарованное только на время ритуала, око.
Этого не может быть! Этого, просто, не должно быть!
Белая магия, как и две другие печати пропали в один миг, погружая залу в кромешную тьму. Впрочем, для обоих это не было проблемой. Женщина взмахнула рукой - и из дальнего угла, где мужчина сложил свою одежду, когда только пришел и стал готовиться к ритуалу, к мужчине подлетело большое кресло, с толстыми ножками и широкими подлокотниками. Тот, буквально рухнул на сидение и хрипло задышал.
Женщина отвернулась и призвала себе такое же кресло из противоположенного угла. Под чуть насмешливым взглядом мужчины, который, несмотря на усталость и боль, неотрывно следил за каждым ее движением, грациозно в него опустилась, положила ногу на ногу, а руки опустила на удобные подлокотники так, чтобы чуть светящиеся когти повисли свободно и ничего не задели. Мужчина несколько секунд пристально следил за угасающей магией на темно-серых, заточенных не хуже метательных кинжалов, когтях женщины.
Она, заметив его интерес, улыбнулась, блеснув подпиленными клыками. В воздухе появилась маленькая пентаграмма переноса - и из нее выплыл большой кубок с водой. Мужчина молча принял его чуть подрагивающими руками.
Несколько минут прошли в тишине. Женщина знала, что он ждет именно ее слов, ибо она руководила ритуалом, а он был лишь тем, кого изучала магия Творцов, но она молчала. Давала мужчине прийти в себя, и он был ей за это благодарен.
- Боги приняли тебя, как одного из своих детей - это хорошая новость, - начала женщина, немного низким бархатистым голосом.
Мужчина хрипло рассмеялся.
- Мир - не принимает меня. Собратья - не приняли меня и не примут никогда, а Боги признали? Я чувствую в этом весьма тонкую иронию, не находишь?