— Ладно, не трогаю, — сказала я кошке и убрала руку. Кошка ожидаемо ничего не ответила. Тогда я продолжила: — Ошейника нет… значит, наверное, и дома нет. Может, ты голодная? Хочешь, я куплю тебе что-нибудь?
Кошечка радостно мяукнула.
— Ну, конечно, хочешь, — шире улыбнулась я и коснулась ручки двери, опасаясь, что теперь задеть могут их обеих. — Хорошо. Спускайся вниз и жди. Я скоро.
Кошка, вновь звонко муркнув, встала на лапки и, грациозно задрав хвост, стала послушно спускаться. Я проводила ее удивленным взором, но открывшаяся дверь отвлекла и заставила пропустить выходящего, после которого я, наконец, ступила в помещение.
Яркий свет заставил вновь опустить взор, но я быстро сориентировалась — заходила сюда каждую неделю чуть больше года, взяла корзинку и исчезла меж рядов, заполненных продуктами.
“Что же купить кошечке? — думала я, совсем забыв о том, что и свой голод тоже хорошо бы утолить. — Молоко? И куда наливать? Хм… может, сметаны? Нет, еще пронесет бедное животное… Тогда, наверное, пакетик влажного корма. Только какой вкус? Курица? Говядина? О! Кролик в сливочном соусе! Прямо королевский обед. Вернее, ужин. Кошечке понравится”.
Взяв пакетик, я пошла на кассу, и только полка, источающая запах утренней выпечки, остановила от ухода. Бросив пустой взор на булки, я вдруг ощутила, как скрутило желудок, и только тогда приблизилась. Оставались лишь несколько сосисок в тесте, сочник, булочка с вишней… я перевела взор на единственную булочку с рыбой, и тогда выбор был сделан.
С покупками я дошла до кассы, спокойно оплатила и вышла из магазина. Кошечки у крыльца не оказалось.
“Так и знала, что убежит, блин, — сожалела я. — Ладно, покормлю кого-нибудь во дворе”.
Едва я собралась уйти, как ее остановил знакомый “мяу”. Удивленно обернувшись, обнаружила ту самую кошечку. Радостно виляя хвостом, она жадно разглядывала то, что я держала в руках.
— Пойдем, пакетик вкуснятины дам, — я призывно махнула рукой и пошла ближе к домам, чтоб не кормить кошку почти у дороги, и умное животное побрело за мной.
“Ох, как же хочется забрать ее себе…” — пронеслось в голове при виде милейшего создания, которому нужна любовь и забота, на которые морально опустошенная я была не способна. А зачем приручать того, о ком не будешь заботиться? И зачем рожать того, кого не будешь любить?..
Мысли вновь подкатывали к горлу тяжким комом, я с трудом проглотила его. Гордость не позволяла разрыдаться на улице, прилюдно, как бы ни было больно, каких размеров пустота не владела бы душой.
— Мяу!
Я повернулась, неловко покосилась на пакетик и, оглянувшись, решила, что они нашли более-менее безлюдное место для кормежки. Присев на корточки перед кошкой, я ласково, насколько была способна, сказала:
— Не торопись. Сейчас открою. Сегодня у тебя на ужин… кролик в сливочном соусе. Королевское пиршество, не иначе.
— Мяу! — прозвучало с нотками недовольства.
— Что? — удивленно спросила я. — Ты не хочешь?
Сказать кому, что в ответ кошка покачала головой, и любой решил бы, что я сошла с ума, и был бы прав. Приоткрыв рот от удивления, я устало тряхнула головой, решив, что мне показалось. Разорвав упаковку, оставила еду перед животным, а сама поднялась с колен, достала из прозрачного пакетика пирожок. Без желания надкусила, ощутила приятный вкус свежеприготовленной рыбы и стала быстро жевать.
— Мяу! — вновь донеслось до уха.
Я повернулась к кошечке и увидела, с каким презрением та фыркала на еду.
— Другого нет, подруга, — хмыкнула я в сторону умного животного, но до нюха кошки уже донесся чарующий запах рыбы. Одним ловким прыжком она добралась до пирожка и, вцепившись в печеное тесто зубами, вырвала еду из рук, оставив меня в искреннем недоумении. Пока я смотрела на внезапно опустевшую руку, кошка с едой в зубах уже семенила маленькими лапками по тротуару в неизвестном направлении.
— Эй! Отдай! — крикнула я ей вслед, но наглая морда даже не обернулась. Я могла бы махнуть рукой и забыть, однако в сердце вскипела обида. Я, значит, покормила кошечку, а та отбирает у меня последнее? Вот же!.. Я не могла найти приличного слова для подобной наглости и не знала, что буду делать с кошкой, когда догоню. Животное, да и человека, без причины я никогда не ударю. Тогда что? Начну борьбу за обкусанный пирожок?..