— Но почему вы не сказали мне?! — возмутилась я, — я бы знала, к чему мне быть готовой… А теперь что делать?! Я вовсе не собираюсь быть вашей женой! Вы мне вообще, не нравитесь. Я вас ненавижу! И сейчас даже больше, чем пять долей назад!
— Я знаю, Малла. Понимаешь… все ведь не закончилось. Его величество сообщил Совету, и сегодня я получил бумагу. Совет одобрил наш брак. Погоди! — снова остановил он мои вопли, — его величество никогда бы не сделал этого без разговора с тобой… но ты так старательно изображала недалекую дуру, которая мечтает замуж за герцога… В общем, теперь ты официально герцогиня Эллдорская…
Вот тут я уже не выдержала. Я орала и даже, кажется, топала ногами, на разные лады повторяя, что Совет, его величество и сам господин Орбрен вместе со своей бумажкой могут отправляться в одно интересное место; что никто мне не указ, и я не собираюсь быть его женой, из-за череды нелепых случайностей; что у меня своя жизнь, в которой нет места ни герцогу Эллдорскому, ни господину Орбрену; что это не я дура, а они идиоты, из-за глупого молчания которых, случилась вся эта дурацкая история, и пусть они теперь сами расхлебывают все, как хотят, без меня.
Господин Орбрен слушал молча. И это хорошо. Потому что попробуй он возразить или просто открыть рот, я могла бы сделать то, о чем сама бы пожалела. А когда я стала выдыхаться, он тихонечко встал, налил водички и подал мне. Нет, ну вот каков наглец! И ведь все подрасчитал негодяй негодяйский! У меня как раз горло пересохло… А когда попила, начинать орать по второму кругу было как-то глупо…
— Малла, — господин Орбрен забрал у меня кружку, — у меня к тебе деловое предложение. Собственно я с ним к тебе и пришел. Просто был уверен, что ты уже все знаешь… ну… про наш с тобой истинный брак… я же был уверен, что ты видишь Жар… и, вообще… странно…
Он задумался и замолчал.
— Какое предложение? — спросила я сорванным голосом. Вот же напасть! Как я завтра перед колхозниками выступать буду?!
— Какое предложение? — поднял на меня удивленный взгляд господин Орбрен, — А! Я хотел тебе предложить такой вариант: ты живешь своей жизнью, я живу своей жизнью, но для всех мы будем супругами. Подожди, не кричи. Я научу тебя пользоваться Силой, помогу поднять колхоз, ты получишь титул и возможность самой растить сына…
— И вы думаете, я поверю, что вы предлагаете все это по доброте душевной?
— Нет, — серьезно ответил господин Орбрен, — от тебя требуется упорно учиться, чтобы контролировать свои Силы, не обращаться к Оракулу без ведома его величества и не сбегать. Я все равно тебя найду. И, разумеется, молчать обо всем, что ты узнала и узнаешь от меня о государственных тайнах.
— Почему-то у меня такое чувство, — ответила я медленно, ощущая как похолодело внутри, — что отказаться я не могу…
— Да. Не можешь.
— Но к чему тогда вам мое согласие? Пришли бы, как обычно, надавили, запугали…
— Мог бы. Но я не хочу. Думаю, ты сама в состоянии принять нужное решение.
— Я могу подумать?
— Нет. Не можешь.
— Я вам не доверяю…
Господин Орбрен молча пожал плечами, мол, ничем не могу помочь.
Я даже не пыталась искать выход. Идти против государственной машины? Ну-ну… ищите дуру. И меня уже просветили, что разводов здесь не бывает. Оракул не одобряет. Хотя… если у меня получится обратиться к нему с такой просьбой… не сейчас, потом, когда я буду уметь это делать…
— У меня будет еще два условия, — нарушила я молчание, — первое — вы дадите мне возможность попросить у Оракула аннулировать наш брак. Потом, когда я смогу это сделать. И второе — я буду жить здесь, в колхозе. Вы можете ехать на все четыре стороны.
— Договорились, — согласился господин Орбрен.
Спала я плохо. Металась на сбитых простынях и просыпалась раз сто, не меньше. Лежала, прислушиваясь к негодяю, спавшему в соседней комнате. Ни страх, ни угрызения совести его не мучили.
Утром только что уснувшую меня разбудила Салина. Она как всегда прискакала ни свет ни заря и сдернула с меня одеяло.
— Малла, — радовалась она новому дню, — вставай! Малла! Я так соскучилась! Ты где вчера весь день пропадала?! Вставай! Сегодня же собрание!
— Я хочу спать! — пыталась я вырвать из ее рук одеяло. Мы несколько минут перетягивали его, как канат, но в конце-концов сестра победила и, хохоча, сбежала вместе с одеялом. Пришлось вставать. Я выползала из спальни, зевая и пытаясь расплести растрепанную косу, вчера вечером столько всего случилось, что я легла так и не расчесавшись… вчера вечером… Кошмар меня подери!