Ух, ты! У меня получилось! Я, кажется, поняла принцип! Главное не говорить ни о чем, что невозможно сделать здесь и сейчас в этом мире.
— Малла, — Глая ответила мне шепотом, — у вас так делают? — Я кивнула. — И цыплята выводятся? — Еще кивок. — Кошмар меня подери! Малла! Это же здорово! А как это сделать?
— Не знаю, — засмеялась я, — а что знаю, я тебе уже рассказала.
Ящик мы с Глаей нашли у господина Гририха. Положили туда травы из тюфяка, два десятка яиц на пробу и в одеяло войлочное укутали. И стали думать как в печи температуру поддерживать, чтоб цыплята наши в яйцах не сварились и не замерзли.
Так, бегающих из угла в угол с ящиком с яйцами, нас и нашли подруги. А я даже забыла высказать им претензии, потому что вопрос как греть будущих цыплят, стал важнее. Наконец-то, благодаря Дару Глаи, решение пришло — нужно просто постоянно топить печку, помаленьку, чуть ли не по щепочке, поддерживая температуру, а для влажности, прямо в коробку поставить кружку воды, накрытую деревянным кружочком. Надо больше, приоткрыл, надо меньше, прикрыл. А еще каждый час нужно было поворачивать и ящик, и яйца, чтобы они грелись равномерно со всех сторон.
И если с влажностью было проще, один раз выставил, и потом можно не трогать долго, то переворачивание яиц и особенно топка печки крошечными порциями, но регулярно и часто, требовали постоянного присутствия. И мы установили дежурство, чтобы бы контролировать наш инкубатор круглосуточно.
В общем, следующие три недели мы жили у Глаи. Вся наша банда: я, Салина и Рыска.
Всю остальную работу тоже никто не отменял, поэтому как-то не до обид было. Моя недоделанная выкройка сарафана так и осталась лежать на полу в пустой комнате.
Ох, и тяжелая это работа, скажу я вам работать курицей-наседкой.
Первый месяц нашей колхозной жизни пролетел как один миг. И мы собрались подвести итоги.
Как не похоже было это итоговое собрание на то самое первое. Мы крепко сдружились, мы знали друг друга как самых родных и близких людей, мы смогли стать командой. И сейчас сидели в кабинете господина Гририха, пододвинув лавки ближе к столу.
— Итак, бабоньки, — начал наш председатель, — первым делом хочу сообщить две радостные новости. Первая, все члены колхоза, которые внесли вклад своим трудом отработали долг и теперь являются полноценными колхозниками. И вторая, — не дал он нам завизжать от восторга и кинуться в объятия друг друга с поздравлениями, — за месяц мы с вами продали сыра на двести двадцать два грота.
Вот тут мы уже не сдерживались. Вдовы, жившие на три-пять грот в месяц, просто взвыли от озвученной суммы. Это была просто немыслимые деньги.
Когда закончилось всеобщее ликование, а мы все наобнимались и даже наплакались, господин Гририх, который терпеливо ждал, когда все успокоятся, продолжил:
— Итак, бабоньки. Нам нужно решить, что делать дальше. Если мы отложим эти деньги, то уже можно нанимать бригаду строить ферму и сыроварню. Если мы решим выплатить каждой то, что вы заработали, то строителей можно будет приглашать на коровник. А если мы направим все эти деньги на покупку коров, то через месяц мы сможем заработать примерно шестьсот грот…
Вот тут все онемели. Столько деньжищ даже я не могла себе представить. Хотя сто грот в руках держала.
— А мы сможем продать столько сыра, — я первая пришла в себя, потому что для меня это пока еще были просто цифры.
— Сможем, — прошептала Салина, — это примерно по сорок килограмм сыра в день… да… сможем… даже больше сможем… только, — она обвела нас всех взглядом, — мы столько не вытянем. Нам рук не хватает…
— Еще три вдовы хотят вступить в колхоз, — господин Гририх довольно улыбался, — а когда они увидят наше будущее стадо… Думаю, от желающих не будет отбоя…
— А потом еще овощи, — вмешалась я, свято верившая в успех картошки, капусты и огурцов с помидорами, — через пару недель дойдет первый урожай репы, кабачков и капуста ранней. Их заготавливать на зиму нельзя, но капусту можно мариновать, добавлять в супы и есть сырой. Как и репу с кабачками. Салина, мне нужны бочонки.
— Малла, — подруга стала серьезной. После фиаско с зеленью у местных появились сомнения в травах из Хадоа, — пару бочонков мы тебе выделим, но, знаешь, если то, что ты положишь в них не будет интересно купцам… — она замолчала, но всем стало ясно, что в таком случае мой огород так и останется только на моем участке для моего личного удовольствия.
— Хорошо, — согласилась я, — а еще у нас скоро будут цыплята. А если получится их выводить без курицы, то очень много цыплят.