— А чего тянуть-то? — удивилась Рыска, — Сайка этого дня уже сколько лет ждет. Да и медведь ее тоже… Да и не дети, чтоб на долгие ухаживания время тратить, да под окошками друг друга караулить.
— Ну, да, правильно… и все? Больше ничего нового?
— Тебе этого мало? — Рыску я не видела, только слышала, но она точно вскинула бровь, как делает обычно, — Малла, у нас столько событий раньше за десять лет не бывало. А с тех пор как ты колхоз придумала, скучать нам некогда. И работы интересной много, и людей новых… а сейчас так, вообще… мы теперь даже не вдовье поселение.
— Не мало, — вздохнула я, — только мне тоже хочется быть с вами, а не сидеть здесь.
— Вот не хотела я этот разговор сейчас начинать, но раз уж ты сама об этом заговорила, — сейчас Рыска была абсолютно серьезна, — ты хотя бы понимаешь, что натворила?
— Что-что, — забурчала я, не люблю, когда меня учат. Даже если это Рыска, — пощечину негодяю этому дала! За хамство.
— Нет, Малла. Ты на аристократа руку подняла при всем честном народе. Если бы ты его ударила, когда вы вдвоем были…
— Да с чего, вообще, все взяли, что я с ним?! — взвилась я, — и от тебя, Рыска, я такого не ожидала!
— Я не о том, что есть или нет между вами, Малла, а о твоей пощечине. Нельзя было при всех на господина Орбрена руку поднимать. Если бы никто не видел, он бы волен был простить тебя. А тут уж делать нечего было. Пришлось ему тебя наказать.
— Пришлось?! Да этот негодяй негодяйский хотел меня в столицу отвезти! Если бы не господин Гририх, то была бы я уже в столичной тюрьме для особо опасных преступников! И за что он меня так ненавидит?! Я же ему ничего не сделала!
— С чего ты так решила? — Рыска удивилась.
— Слышала. Они тут с господином Гририхом прямо под окнами моими мило беседовали.
— Может ты что-то не так поняла? С чего тебя в столицу-то по такому делу везти? Не такой уж важный человек этот господин Орбрен… или… — Рыска замолчала.
— Что или? — я вцепилась в оконную раму, еще чуть-чуть и вынесу ее на улицу от нетерпения.
— Ничего, — отмахнулась Рыска, — пойду я. Ах, да, Салина просила передать, что попозже забежит. Они с Варном лавку свою придумывают.
— Что?! И ты молчала?! Рыска, расскажи, что там у Салины с Варном?!
Но Рыска уже не слышала, она ушла. Моя серьезная-пресерьезная сестра просто взяла и ушла, оставив меня грызть ногти дальше. И, наверное, в воспитательных целях. Чтоб лучше запомнила, что проклятых аристократов, будь они тысячу раз негодяями, при всем честном народе по лицу бить не надо.
И как теперь дождаться Салины? И когда она придет-то? А я бы могла бы сама все увидеть своими глазами! И зачем только я пощечину дала этому негодяю прямо в правлении. Надо было вечером к нему заявиться и надавать от души. Хотя тогда он бы меня скрутил и в столицу увез. И не смог бы господин Гририх меня здесь, в поселении оставить.
Нет! Не в поселении! В деревне! Как же мне не хватает знаний! Понятно же, что деревня — это совсем не вдовье поселение. И что-то должно измениться. Но что? И почему?
Я снова подсела к своему листочку. Записала вопросы. Подумала и добавила еще парочку, про ведьм арровых и про аристократов. Надо же узнать, что можно, а что нельзя. Поздновато, конечно, я спохватилась, но лучше поздно, чем никогда.
Пока ждала Салину, думала сойду с ума. Время тянулось, как размякшая на солнцепеке жвачка. Я перечитала свои вопросы и переписала их на лист. Разделив по группам. Хотела было подумать над ответами, но голова не работала. Она хотела думать только о том, что происходит у Салины с Варном. Почему Рыска сказала, что они «свою» лавку продумывают. Неужели Салина тоже замуж выходит. А мне ничего не сказала? Нет. Не может быть. Но тогда что?
— Малла, — шепот Салины заставил меня подпрыгнуть. Оказывается я, измучив себя ожиданием, задремала полулежа в кровати.
— Тут я, — подскочила к окну, — Салина, Рыска сказала, что вы с Варном…
— Да, — тихо рассмеялась она, — мы с Варном решили стать партнерами. Он сам предложил мне равное партнерство. Его отец против был, так он от наследства отказался в пользу младшего брата. Сказал, что сам всего добьется. Вместе со мной. Малла, он такой замечательный! И-и-и!
Салина снова запищала от восторга. Вот, что любовь с людьми делает. Адекватная ведь была. А сейчас визжит и пищит, как восторженная девчонка.
— Салина, успокойся! Скажи, как вы собираетесь лавку открывать, если оба теперь без денег?
— Почему без денег? — обиделась Салина, — мало, конечно, мы же должны были равными долями вложиться. Но я же скопила немного… я же о лавке мечтала. Теперь вот пригодились.