— Я, наверное, никогда к этому не привыкну, — тихо прошептала Таня, снимая со спинки стула расшитое золотистыми нитями полотенце, вытерла лицо и подошла к окну.
Во дворе носились молоденькие фрейлины старшей атшары — совсем ещё девчонки, котята, как называла их Тагира — самая влиятельная женщина в Катарии и одновременно мать её и этих двух оболтусов, точнее, мать настоящей Тании Чауррь.
Так уж получилось, что Таня Орловская не принадлежала этому миру, но стала частью этой семьи. И каждый раз, когда Таня ловила на себе проницательный взгляд старшей рода, она испытывала чувство неловкости от того, что занимает чужое место, а ещё она понимала, что Тагира знает: перед ней не её настоящая дочь.
“Однажды я обязательно всё расскажу ей!”, — пообещала Тания и помчалась в гардеробную.
Глава 2. Собираемся на тренировку
Вот уже две недели Тания жила в Катьярне, на этом настояла её семья. Они просто однажды заявились в академию Белые Столбы полным составом (родители, старейшины, маги, хранители) с кучей всяких магических свитков. Их просьба больше напоминала категорическое требование, которое Раблус Ен уже никак не смогла проигнорировать: ей пришлось отпустить свою подопечную.
Честно говоря, Тания испытывала неоднозначные чувства по этому поводу: во-первых, ей пришлось расстаться со своими друзьями, которых она полюбила всем сердцем, а во-вторых, её до ужаса пугало будущее атшары золотых катьяр. Была ещё одна причина, по которой Тания с удовольствием предпочла бы остаться в академии под неустанным наблюдением Раблус Ен. Тенонель Саномат — наставник, друг и, как сказали бы обычные девчонки из её родного мира, её парень. Нет-нет, ничего недозволенного между ними за это время не произошло. Принц же всё-таки, эльф голубых кровей. Как можно-то? А несколько месяцев назад ему вообще пришлось срочно уехать к себе на родину в Эделиан (что-то случилось в его семье), и они не успели даже попрощаться. Но зато она оставила для него письмо, где просила обязательно найти её.
Тания зашла за плотный занавес, который сама повесила в гардеробной как защиту от своих вездесущих братиков, и прислушалась к тому, что происходит в комнате за стеной, куда только что утопали катьяры; те о чём-то громко спорили.
“Ага, перевоплотились и сейчас одеваются в подобающий для принцев наряд, значит, у меня есть пара минут”.
Стащила с себя ночную сорочку и быстро надела костюм для тренировок. Ох, как же ей всё это не нравилось! Но мать семейства постановила, что юная атшара должна овладеть древним оружием — глефой, поэтому Тания каждое утро отправлялась к лучшему учителю Танлендара на избиение. Да-да, именно так и есть — на избиение, благо раны на теле оборотня за сутки полностью затягивались, а была бы человеком, ей бы точно не поздоровилось.
Тания услышала, как открылась дверь в спальню.
— Она опять в гардеробной спряталась, — возмущённо проговорил Дайрин, бросаясь к двери и распахивая её. — Сестрёнка, выходи, у нас к тебе есть серьёзный разговор.
— Дайрин, сколько раз нужно повторять, если девушка уединилась, значит ей это для чего-то нужно! — разозлилась Таня, сражаясь с бесконечными завязками на штанах. — Закрой дверь, — раздражённо прошипела она.
— Понял. — Дайрин вошёл в гардеробную и очень аккуратно прикрыл за собой дверь.
От такой наглости у Тании дар речи пропал.
— Вообще-то я просила закрыть дверь с той стороны, — сказала она и замолчала, почувствовав пальцы на своей спине: брат ловко разбирал все эти бесконечные шнурки и со знанием дела завязывал их, словно делал это каждый день.
— А знаешь, — тихо прошептал Дайрин на ухо своей сестре, — когда-то катьярам разрешалось брать в жёны девушек из своего рода-племени.
— То есть у нас практиковались браки между ближайшими родственниками? — удивилась Тания, пытаясь по лицу брата понять, не шутит ли он.
— Да, — спокойно ответил Дайрин, продолжая завязывать шнурки на куртке.
— А как же всякие там отклонения? — Тания смущённо замолчала: она не знала, как рассказать о том, что принято у людей её мира; хотя, если подумать, то ведь весь кошачий род на земле так и живёт.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, не было никаких отклонений. Запретили, потому что многие доминионы начали закрываться от внешнего мира и дичать, а это оказалось опасной практикой. Говорят, что именно тогда исчезло много редких видов катьярского народа, они словно иссякли.