"Ничего страшного не случится!" — уговаривала себя Татьяна, бодро шагая к себе. — "Подумаешь, обычный учебный день". — Нервно дёрнула лямку платья, возвращая на законное место. — "Я справлюсь!"
Глава 4. Заводим друзей
Ранним утром Татьяна нетерпеливо расхаживала по комнате в ожидании прихода Дранкивы. Ей всё же удалось заснуть, но отдохнуть не получилось. Боясь вновь проснуться непонятно где, она спала беспокойно, без конца вздрагивала и просыпалась. А еще она сильно волновалась, как пройдет сегодняшний день. Вчера из — за потрясения от пробуждения в магической академии, а не в своей комнате, она толком так ничего и не смогла рассмотреть. Не запомнила ни одного из учащихся в своём классе, а ведь там была целая аудитория.
Всё утро она рисовала портреты: орчанки, ректора, преподавателя, двух медбратьев. А потом тщательно запечатлела образ фонтана на бумагу. Она детально прорисовала силуэты внутри самой водяной стены и по какому — то наитию нанесла странной формы тени вокруг фонтана.
Остановилась возле стола и ещё раз внимательно посмотрела на рисунок: что — то жуткое таилось в этих тенях, вот только что, она не могла объяснить. Быстро перелистнула страницы в тетради, останавливаясь на портрете Дранкивы. Улыбнулась. С рисунка на неё смотрело лицо сурового воина, а не девушки. "Нужно было всё же топор тоже нарисовать". Стук в дверь заставил её вздрогнуть. Таня положила тетрадь на стол и громко крикнула:
— Входите, открыто! — Дверь распахнулась. На пороге стояла Дранкива. — Я тебя уже заждалась. — Подхватила несколько тетрадей и потрясла ими: — Помоги мне выбрать, где здесь конспекты по естествознанию и трансфигурации.
Орчанка прошла внутрь и принялась копаться на столе. Сначала нашла одну тетрадь, а следом и вторую, вытащила две книги из стопки. Подала Тане. Та тут же бросилась к кровати, где оставила сумку.
— Значит, ты меня такой видишь? — Голос Дранкивы прозвучал настолько неузнаваемо, что Таня выронила сумку из рук и обернулась. Орчанка пристально рассматривала свой портрет. — Странно. Последний раз я на себя смотрела в отражении реки, за что меня выпорола мать, да так, что я потом ещё два дня не могла присесть.
— Извини! — перепугалась Таня, ошибочно принимая изумление девушки за разочарование. — Это всего лишь виденье художника и, как правило, оно не всегда достоверно передаёт образ прототипа. Если хочешь, я могу попробовать тебя снова нарисовать? — Дранкива оторвала взгляд от своего портрета и посмотрела на неё. Её глаза странно блестели. — Ой, — сердце ушло в пятки, — только не расстраивайся, пожалуйста.
— Что ты? Я не расстраиваюсь. Я благодарна! — Притянула тетрадь к груди: — Ты позволишь мне его себе оставить?
— М — м — м, — растерялась Татьяна, опускаясь на кровать и внимательно наблюдая за выражением на лице орчанки. — Забирай, конечно!
— А что, моя причёска именно так и выглядит? — Девушка поднесла рисунок к глазам.
— Ты о дреддах, что ли? — Но увидев недопонимание на её лице, быстро пояснила: — О мелких косичках, которые у тебя заплетены по всей голове и собраны в хвост, они у нас так называются.
— Кошеты, — тихо произнесла Дранкива, поднимая глаза и счастливо глядя на Таню, — у нас это называется кошетами. — Долго молчала, сомневаясь, спросить или нет, но потом всё же поинтересовалась: — А ты так и других сможешь…ну, передать образ? — Таня кивнула. — Это хорошо. — В её глазах зажглась надежда.
— Я нарисую для тебя любого, кого покажешь, — пообещала Татьяна.
И тут произошло невероятное: Дранкива от смущения вдруг "покраснела", если конечно так можно назвать насыщенный серо — зелёный цвет на её щеках.
— Спаси — и — ибо! — признательно кивнула орчанка, осторожно вырывая листок со своим портретом из тетради. Достала из сумки толстый фолиант и бережно вложила в него рисунок, но возвращать обратно не стала, а притянула к себе и крепко сжала в руках. Потом спросила: — Ты у ректора уже была?
— Нет. За мной никто не приходил. — Татьяна надела сумку через плечо, в точности как орчанка. — А я ждала всё утро. Ты ведь меня предупредила.
— Да не может быть! — У Дранкивы глаза сделались огромными. — Патруль обязан был сообщить о ночном происшествие! — Улыбнулась своим мыслям: — Вот это я понимаю — впечатлились зрелищем! — Таня почувствовала, как при этих словах у неё загорелось лицо. — Хотя нет, всё равно невозможно! Наверняка сообщили, а ректор занят, потому и не вызвал тебя. Но ты не думай, тебе всё равно ещё предстоит разговор о твоих ночных похождениях. Такое никому с рук не сходило. Никогда!