— Почему? Что я такого сделала? — Таня надула губы. — Я не хочу к ректору!
— Ты бродила в ночи, а это время шахкхаров. Во тьме им не нужно отражение, чтобы увидеть тебя, им достаточно шёпота, чтобы отравить твою душу.
— Та — а — ак, — протянула Таня. — Ну и кто это такие, эти ваши шахкхары? Ты уже второй раз их упоминаешь. Почему нужно бояться, что они меня увидят?
— Не только тебя, — орчанка грустно улыбнулась. — Они могут любого из нас увидеть. И слабый духом падёт. Но об этом потом, всё потом. Сейчас нам нужно идти в столовую и позавтракать, потому что от обеда мы откажемся. — Схватила за руку Таню и потащила за собой на выход из комнаты. — Никто не станет есть перед физподготовкой.
— Подожди! — Таня настойчиво потянула свою руку из ладони Дранкивы. — Я прошу тебя, ответь всего на два вопроса: кто такие шахкхары и как это связано с тем, что в академии отсутствуют зеркала и другие отражающие поверхности. У вас даже стёкла в кабинетах странные.
— На наш язык шахкхар переводится как мятежный дух, но это скорее больше похоже на безумие. Бестелесная сущность, ищущая, неугомонная, вечно блуждающая и томящаяся в ожидании тела, в котором ей позволено существовать всего восемнадцать лет.
Татьяна замерла. Что — то из того, что она только что услышала, всколыхнуло всё нутро, заставляя сердце биться как сумасшедшее. Какая — то мысль крутилась в голове и не давала покоя. Она будто прикоснулась к чему — то важному, но вот только к чему? Этого она не могла понять.
— Говоришь, их жизненный цикл в чужом теле восемнадцать лет, — очень тихо то ли повторила, то ли спросила Татьяна. Дранкива кивнула. — А что случается с телом, когда мятежный дух оставляет его.
— Тело без души — это всего лишь пустой сосуд, оно просто погибает. А шахкхар идёт дальше и ищет для себя новую оболочку. Но много веков назад все расы объединились и вытеснили их за грань реальности, запечатав там навсегда. Вот только они всё равно нашли способ пробираться в наш мир…через отражения. Поэтому ты не найдёшь зеркал в этом мире, они под великим запретом. Более того, запрещено смотреть на себя даже в отражении на поверхности воды, и все предметы сделаны специально такими. — Строго посмотрела на девушку: — Нам и правда нужно уже идти. Давай пока все вопросы отложим на потом.
Орчанка быстрым шагом направилась на выход, Таня бросилась следом:
— Дранкива, ещё один вопрос: как я выгляжу? — Таня едва поспевала за ней. — Опиши меня, пожалуйста.
— Ну — у — у, — Дранкива скосила глаза и с любопытством посмотрела на девушку. — У тебя есть глаза, нос, рот и уши. В общем, нормально ты выглядишь.
Таня остановилась и в недоумении взирала не удаляющуюся орчанку.
— Ну, хотя бы скажи, какого цвета у меня глаза? — Перекинула косу на грудь и потрясла ей. — Цвет волос — то я знаю, они чуть ярче, чем шерсть на ногах. Я грязно рыжая, а была ведь раньше платиновой блондинкой с глазами цвета неба.
Дранкива остановилась и изумлённо посмотрела на Таню, её чёрные глаза чуть сузились, словно она пыталась примерить к ней только что описанный образ.
— У тебя глаза такого же цвета, как твои волосы, — небрежно бросила Дранкива, её совсем не тронул тот ужас, который был написан на лице девушки.
— Что, рыжие, что ли? — Таня понимала, что бесполезно требовать более подробного описания или каких — то уточнений, но ничего не могла с собой поделать. — Прям совсем такие? — снова потрясла косой перед лицом орчанки.
— Не совсем. — Взгляд орчанки изучающе прошёлся по лицу девушки. — Они у тебя коричневые с золотыми искорками возле зрачка, как тёмное золото, из которого в нашем племени всегда делали украшения. — Дранкива усмехнулась: — Довольна? — Татьяна кивнула. — Тогда пошли уже, а?
Приноровившись к широкому шагу орчанки, Татьяна побежала рядом.
— Больше никаких вопросов, — потребовала Дранкива, выворачивая из — за угла и резко останавливаясь. У входа в столовую стояли её соплеменницы. — Я же сказала им, не ждать меня. — Быстро нырнула обратно, придерживая Таню за локоть и не давая ей заглянуть за угол. — В общем, запоминай: в столовой ты всегда сидишь одна, если смотреть от входа — это в правом углу. Ты сразу поймёшь: там огромное окно, и это единственный стол небольшого размера.